По сложной прямой
Шрифт:
— Она скажет. Или я. Позже, — сухо, но с некоторым облегчением выдала бабуля моей вроде бы уже бывшей любовницы.
Значит, всё-таки человек. Отрадно. Терпеть не могу эмоциональных наркоманов и наркоманок. Романтики и короли драмы обожают засорять окружающим мозги своими ментальными выделениями. И называют это «делиться». Фу такими быть.
Первым делом, лелея мысли о празднике, что должен был нагрянуть через пару дней, я поехал за главным — за подарком. С территории в честь праздника выпускали свободно, продлиться такая халява должна была число до 4-го. Пара часов тряски на автобусе, плотно забитым предновогодними гражданами в тулупах, шубах и прочей весомой одежде, и я вываливаюсь на нужной остановке, вспоминая как дышать. На улице температура-то всего — 6, а одеты все по-зимнему! Та еще душегубка. Через час, сквозь свое огромное нежелание, я уже трясся обратно, вдыхая новый букет ароматов пота, дешевого одеколона, сладчайших духов и копченой скумбрии. Правда, теперь было полегче, потому что у меня за пазухой теперь жил самый настоящий, аутентичный, новенький и крепкий «Walkman»!
Вещь настолько легендарная, что даже я, вообще-то редко слушающий музыку, не смог удержаться. Плеер запал мне в душу с прошлого визита полулегального рынка, а затем не вылезал оттуда, пока вот, не прикупил себе дорогую игрушку. А заодно и с десяток кассет, с удивлением и оторопью обнаружив, что некоторые группы мне знакомы. Названия хитов, конечно, было другими, от чего слегка полегчало. Слишком уж сильно неосапианты прошлись по этому миру в «дикие времена». Тут не бабочки были раздавлены, а сама земля горела.
Слушая один из мировых хитов группы «Humans Kind», называющийся «HeartOver Power», я вспоминал предварительные лекции по истории, выслушанные в институте Пятой Ноги. К стеклу я был притиснут крайне неодобрительно разглядывающей меня гражданкой таких габаритов, что будь мы в капиталистическом обществе, я взял бы с неё учетверенную плату за проезд.
Любой адаптант до момента поглощения светящегося бруска дерева был обычным человеком. С приобретением способностей его жизнь делала крутой поворот, возможности пьянили, в его понимании он вырастал как персона, как индивидуум, и, соответственно, начинал требовать у общества «соответствующего» отношения. Признания его нового статуса. Хотя… не обязательно это было так. Самооправдание для применения силы — вот что неосапианты всегда находили с поразительной легкостью.
Мир тогда затрясся. Террор адаптантов, «охота на ведьм», бегство, месть… несколько лет воплощенного кошмара, когда планета корчилась от страха и ненависти между людьми и неосапами. Последних отстреливали, травили во сне, сжигали на кострах. Десятерых невиновных за одного идиота, спалившего деревню или разрушившего мост. Казалось бы, какой недоумок захочет после этого втыкать в себя деревяшку? Недоумки стояли очередями. Бойни шли одна за другой.
Легче всего отделалась Европа благодаря своей густонаселенности. Меньше адаптантов, больше ружей против хулиганов, да и высокая дисциплина европейцев тоже дала о себе знать. Если говорить о настоящей, а не о Восточной Европе, конечно. Неплохо справились Советский Союз и Америка, Африка превратилась в ад, Южная Америка выжила благодаря нескольким стихийно сформировавшимся отрядам вигилантов-неосапов, ставших потом серьезной политической силой, англичане своих хулиганов попросту купили или уничтожили. Справились все в конечном итоге, кроме Африки, разумеется… но очень высокую цену заплатили живущие в деревнях, селах, маленьких городках. Именно туда за «соответствующим» отношением уходили неосапы.
Если бы не «копухи» и их жалкие альтернативы, выведенные другими странами, ущерб хозяйству был бы просто чудовищен. На настоящий момент в СССР проживает около 250-и миллионов людей против 270-280-и с лишним миллионов из моего прошлого мира на момент распада Союза. Этим, кстати, и объясняется отсутствие предпосылок к развитию развлекательной индустрии — жители этого мира сосредоточенно набирают утраченную численность, предпринимая всё новые и новые меры, чтобы не повторилась история 50ых-70-ых годов.
А идиоты как продолжали, так и продолжают появляться. Не понимаю я их. Вот у меня четыре подтвержденные способности, каждая из которых довольно перспективна, но я ценю только туман, потому что он помогает мне намного эффективнее учиться. В прошлой жизни был тупым гуманитарием, максимум способным станцевать квадрат Малевича, любую точную информацию сложнее арифметики усваивал с трудом. Слова учителей просто пропускал мимо ушей. Потом, конечно, спустя годы, выяснилось, что я тупил только за счет того, что эти объяснения были устными, а учебники слишком скучными по сравнению с книжками, которыми зачитывался с детства… но было уже поздно.
Туша дамы, надежно защищающей меня от взглядов окружающих (как и от снарядов калибра меньшего, чем 12.7), недовольно завозилась, что отвлекло меня от мыслей. Сняв с головы наушники, я прислушался. В автобусе стоял мирный, но настойчивый сыр-бор.
— Вадим Евгеньевич, ну пожалуйста!
— Леночка, тут же люди!
— Именно! Поколдуйте пожалуйста!
— Леночка, мне очень неудобно…, — смущенный голос немолодого и очевидно интеллигентного мужчины на фоне озадаченно переговаривающихся граждан звучал почти жалобно.
— Вадим Евгеньевич! Ну пожалуйста! Нам всем неудобно! А вы можете помочь! Я вас прошу!
— Гражданка! Вы чего к мужчине привязались?! — трубным воем боевого советского мамонта, несущего на себе артиллерию, бомбы, отряд пионеров-подрывников, Тимура со всей его командой и три противотанковых Мухтара разразилась прижавшая меня женщина.
— Он деодоратор, товарищи! — задушенно-молящим голосом возопила в ответ та самая Леночка, — Он может избавить нас от… запахов в автобусе!
— Ну Леночка! — горестно воскликнул мужчина, но было поздно. Народ возбудился, заголосив просьбами, а боевые мамонты издали недоуменный трубный звук — им не пахло.
Доломали интеллигента быстро, он что-то сделал, и воздух в автобусе, точнее, его жалкие вонючие остатки, превратились в абсолютно чистую от запахов среду. Под негромкие крики одобрения смущенному донельзя герою, я надел наушники обратно. Бытовая и идеологически правильная ситуация. Изотов одобряет. Даже расплющенный об стекло.
Уже попав на Коморскую, я остановился, пораженный внезапной мыслью. А как я буду искать себе праздник? Да, желание есть, деньги есть, даже времени еще двое суток, с этим всё прекрасно, но… выступать жалким соискателем и просителем? Я же не юнец, который такого нюанса и не заметит, находясь в предвкушении весело нажраться, вон как Салиновский с Расстогиным. Чтобы я, 50-летний мужик (работающий! Прекрасный студент!), пусть и глубоко в душе, ходил с протянутой рукой?
Не бывать этому.