По старой дороге далеко не уйдёшь
Шрифт:
— На суд иду… Накудахчешь еще…
Настя, опешив, вытаращила глаза на Семена:
— За что же такое?
— За такое, за что по головке не гладят.
— Не пугай, Семен, говори делом… Я тебе жена или кто?..
— За шины таскают, которые отобрали.
— Таскать-то за что, коль отобрали?
— До тебя, как до жирафа…
— Ой, сама не соображаю, что говорю!.. Я тоже с тобой поеду, — спохватилась она.
— Сиди дома. Вернусь… А коль что, письмо пришлю. Дело-то не очень
— Не дай бог! Присядь на дорогу-то.
Семен сел на стул, Настя тоже.
— Ну, с богом! — Настя перекрестила его.
Петухов спустился вниз. По привычке двинулся к гаражу, но тут же остановился: ехать в суд на собственной машине было глупо. Она сейчас вызывала у него не радость, а злость. Сколько с нею было хлопот! И кража шин тоже из-за нее, будь она проклята! Он круто повернулся и направился к автобусной остановке…
В небольшом зале суда было немноголюдно. Люди, собравшись кучками, переговаривались. Петухов прошел вперед и сел на скамейку. В первый раз в жизни ощутил, что в груди бьется сердце. Стараясь подавить охватившее его волнение, загородил рот рукой и широко зевнул. Через несколько минут вошла секретарь. Достала список, поглядела в зал:
— Петухов здесь?
Дрогнув, Семен отозвался. Потом поднялся и отдал повестку. Девушка взяла ее, положила в папку и снова посмотрела в зал:
— Ремизов и Куницын?
«Их-то зачем вызывают?» — испуганно подумал Петухов, возвращаясь на свое место. Ремизов и Куницын подошли к столу. Секретарь отметила их в списке и ушла.
В зал ввели подростков — Пенькова и Кружкина. Семен удивился происшедшей в них перемене: длинные волосы были подстрижены, и ребята выглядели совсем мальчишками.
Вошли судьи. Все встали. Петухова попросили занять скамью подсудимых. Началась предварительная процедура. Семен, стараясь не выдать волнения, то и дело приглаживал волосы рукой. Председатель суда — женщина лет сорока в шерстяной кофточке — спросила его фамилию, имя, отчество. Потом перешла к допросу, поинтересовалась, давно ли Петухов знает подростков Пенькова и Кружкина.
Семен кашлянул, признаваться в своей вине он и не думал.
— Я увидел их впервые, когда они мне предложили купить шины.
— Значит, до покупки шин ни Пенькова, ни Кружкина не знали?
Этот повторный вопрос насторожил Петухова. Он видел, что судья одновременно уточняла, предупреждала и испытывала его, Петухова, совесть: так ли это? Давала время подумать. Но соврать и тут же сознаться не каждый может — некрасиво выглядит.
— Не знал, — выдавил Петухов и замер перед очередным вопросом.
Но судья пока оставила его в покое, обратилась к одному из подростков, к Пенькову:
— Где и когда вы впервые увидели Петухова?
Встал белобрысый паренек:
— Мы встретили его на улице, попросили закурить. Он достал сигареты, сказал: «Неплохо бы сообразить на троих». У нас не было денег. Он дал нам на бутылку. Мы купили, зашли во двор распивать. Он завел разговор о шинах, что они ему позарез нужны. Мы выпили, в голове зашумело. Он пошел нас провожать. В переулке указал на легковую машину, сказал, что хозяин ее в командировке, место глухое, разуть ее — пять минут. Для смелости можно раздавить еще бутылочку, мало — так две. Он снова сунул нам деньги…
Паренек хотел рассказать все до конца, но судья остановила его, обратилась ко второму подростку:
— Подтверждаете показания Пенькова?
Поднялся Кружкин:
— Подтверждаю.
«А чем они это докажут?» — думал Семен.
— Подсудимый Петухов, — судья посмотрела на него, — кроме Пенькова и Кружкина, вы уговаривали еще кого-нибудь украсть шины?
«Час от часу не легче!» — похолодел Петухов. От неожиданности он покраснел.
— Никого я не уговаривал, — буркнул он.
Судья приподнялась со стула, крикнула через зал:
— Позовите свидетеля Ремизова!
«А я-то думал, зачем их вызвали?.. — сердце у Семена упало. — Ремизов давно на меня зуб точит, конечно, выложит все как пить дать».
Между тем Андрей вошел в зал и остановился перед судейским столом. Судья предупредила его, чтоб он говорил правду.
— Давно знаете Петухова? — спросила она.
— Вместе работаем.
— Выпивали когда-нибудь с ним?
— Прежде случалось, а в последнее время нет.
— Что же так?
— Во-первых, я бросил пить. Во-вторых, мы с ним разошлись.
— Почему?
— Разные взгляды на жизнь.
— Вы были у него дома?
— Был один раз вместе с Куницыным.
— Выпивали?
— К сожалению, да.
Ремизов отвечал кратко. История была ему неприятна, как, впрочем, и сам Петухов. Но совсем топить его Андрей не хотел: как ни говори, работают вместе.
— Говорил он вам о шинах? — продолжала судья.
— Говорил, что у него нет шин.
— И предлагал снять с чужой машины?
— Намекал.
— Что значит «намекал»?
— Предлагал намеком.
— Но было ясно, что предлагал?
— Конечно, ясно.
— Ну, а вы что?
— Хотел дать ему по физиономии и сейчас жалею, что не дал. Глядишь, и ребят не совратил бы.
Судья улыбнулась:
— А коллектив у вас хороший?
— Хороший.
— И не можете повлиять на Петухова?
— Как это не можем? — Андрей выпрямился. — А для чего я в суд пришел? Да мы с этим Петуховым давно воюем.