По светлому следу (сб.)
Шрифт:
Генерал-директор помнил, правда, что Саблин служит в Комитете государственной безопасности, и, когда Илья Ильич заявил, что дело у него служебное, отказать ему в приеме или перенести встречу на другой день было неудобно.
Вспомнив теперь о скором приходе Саблина, Вознесенский недовольно поморщился и закурил папиросу.
«Зачем, однако, я ему понадобился? – рассеянно думал он. – Надеюсь, это не связано с каким-нибудь неприятным делом?…»
Саблин приехал ровно в пять тридцать. Он был на этот раз не в генеральской форме, а в скромном штатском костюме и произвел на Вознесенского впечатление человека
– А, дорогой Илья! – весело воскликнул он, поднимаясь навстречу Саблину. – Входи, входи! Дай-ка я на тебя посмотрю, старина. Э, да ты поседел, дружище! А ведь мы с тобой, как говорится, годки.
– Ну, а ты не изменился почти, разве потолстел только, – тоже улыбаясь и пожимая руку генерал-директору, проговорил Саблин. Ему еще утром, когда они разговаривали по телефону, не понравился тон Вознесенского, теперь же он окончательно решил, что друг его молодости чувствует себя большим человеком.
– Что же ты вестей о себе не подавал? – продолжал Вознесенский, угощая Саблина дорогими папирос сами. – Ты ведь по-прежнему в госбезопасности? О ваших подвигах, к сожалению, не очень-то пишут в газетах.
– Это верно, – усмехнулся Саблин. – У нас работа скромная. Зато о тебе именно из газет мне все известно.
– А мне о тебе – ничего, – развел руками Вознесенский. – И расспрашивать не решаюсь, у вас ведь все тайна.
– Ну, не такая уж тайна моя-то личная биография, – рассмеялся Саблин, невольно подумав: «Боится, видно, что на судьбу жаловаться буду, протекции просить…» – Хвалиться, впрочем, нечем, – добавил он вслух.
Генерал-директор бросил нетерпеливый взгляд на часы, давая тем понять, что он не располагает временем и спешит куда-то.
– Я тебя ненадолго задержу, – заметив его нетерпение, проговорил Саблин. – У меня, собственно, всего один вопрос. По телефону, однако, нельзя было его задавать – вот и пришлось приехать лично. Ты ведь, конечно, хорошо осведомлен о строительстве железной дороги Перевальская-Кызылтау?
– Кому же тогда быть осведомленным, как не мне? – удивился Вознесенский, и мохнатые его брови поднялись вверх, наморщив высокий лоб.
– Ты не обижайся, пожалуйста, – улыбнулся Саблин. – Я не усомнился, а всего лишь принял во внимание расстояние. За несколько тысяч километров можно ведь и не быть достаточно осведомленным.
– Хороший начальник и за десятки тысяч километров должен знать, что у него там делается, – все еще ворчливо проговорил генерал-директор. – Долго ты, однако, подбираешься к своему вопросу.
– А вопрос вот какой: там у вас большой объем земляных и скальных работ, применяете ли вы для этого атомную энергию?
Снова удивленно поползли вверх пушистые брови генерал-директора:
– Откуда ты взял это?
– Ниоткуда, просто спрашиваю, – спокойно ответил Саблин. – Мне это очень важно знать…
Саблин не договорил, для чего ему нужно было знать, но Вознесенский понял, что он, видимо, и не имел права это сказать.
– Нет, мы там не используем атомную энергию, – ответил он Саблину. – У нас там нет в ней нужды. Мы удаляем породу взрывным способом с помощью аммонита. Взрывные работы ведет у нас специальная организация «Желдорвзрывпром». У нее
Вознесенский довольно рассмеялся. С лица его исчезло выражение самодовольства. Чувствовалось, что говорил он о хорошо знакомом и близком ему деле. Саблин вспомнил даже, что в гражданскую войну служил Вознесенский сапером и всегда был неравнодушен к взрывчатке.
– Не хвалясь тебе скажу, Илья, – продолжал генерал-директор, – не без моего участия создавался этот «Желдорвзрывпром». Слыхал ты что-нибудь о направленных взрывах и взрывах на выброс? Интереснейшее дело, дорогой! Закладывается для этого в землю по тысяче двести-тысяче триста тонн взрывчатых веществ, поворачивается ключ взрывной машинки, проносится электрическим заряд по электровзрывной сети, срабатывают электродетонаторы, взлетают на воздух тысячи кубометров породы – и километровая железнодорожная выемка глубиною до двадцати метров готова! Точно таким же направленным взрывом создаем мы и насыпи. И учти, Илья, что все это в одно мгновение, не считая, конечно, подготовительных работ. А сколько на это ушло бы времени при разработке выемок экскаватором, даже самым мощным?
– Ну, спасибо за справку, Емельян Петрович! – протянул Саблин руку генерал-директору. – Извини, что отнял у тебя столько времени.
– Э, да что там! – дружески хлопнул Вознесенский Саблина по плечу, и к нему снова вернулся его покровительственный тон. – Я очень рад, что мы встретились наконец. Ну, как у тебя дела-то по службе? В каких чинах ходишь? Помнится, в последний раз, когда встретились, майором был?
– Майором был, майором и остался, – усмехнулся Саблин. – Правда, теперь пишется еще одно слово перед этим званием.
– Ах, так ты генерал-майор?! – уже каким-то другим тоном воскликнул Вознесенский. – Ну, брат, от всей души поздравляю!
Вернувшись в свое управление, генерал Саблин тотчас же зашел к полковнику Осипову и сообщил ему о результате разговора с Вознесенским. Полковник не сразу высказал свое мнение по этому поводу. Он никогда не торопился с выводами, хорошо зная, как нелегко приходят верные решения.
– Что же это получается, Афанасий Максимович? – нетерпеливо спросил Саблин, не дождавшись ответа Осипова и начиная уже досадовать на него. – За чем же тогда охотится Жиенбаев? Не могли ведь ввести его в заблуждение взрывные работы и не принял же он их за взрывы атомных бомб?
– Да-а, – задумчиво покачал головой полковник Осипов. – Тут все полно противоречий. В твое отсутствие мне принесли еще несколько вырезок из иностранных газет. В них сообщается, что Советский Союз ведет в Средней Азии крупные строительные работы с помощью атомной энергии. И совершенно точно указываются именно те районы, где идет строительство нашей новой железной дороги.