По светлому следу (сб.)
Шрифт:
Без пяти четыре машинист Каленов подгоняет свой паровоз к будке стрелочника и спрыгивает на землю.
– Стой! – окликает его полицай, с головы до ног укутанный в мокрый от дождя плащ. – Пароль!
– Дыня. Отзыв?
– Свекла, – отзывается полицай, опуская винтовку. – Домой, значит,
– Созвонюсь вот только с диспетчером. Эй, Михеев, ты что, спишь, что ли? Свет почему не горит?
– Светомаскировку соблюдаю, – отвечает стрелочник Михеев. – Советские самолеты недавно пролетали.
– Подумаешь, какой важный стратегический объект для авиации твоя будка! – смеется Каленов. – Давай зажги что-нибудь, диспетчеру звонить буду.
Стрелочник Михеев зажигает ручной сигнальный фонарь и направляет свет на телефонный аппарат.
Каленову не сразу удается дозвониться. Наконец диспетчер отзывается на его вызов:
– Ну что, Каленов, хочешь в стойло? Только без промедления. В твоём распоряжении всего полчаса. Жду воинский. Не мешкай. Всё!
Едва Каленов вешает трубку на рычажок телефонного аппарата, как на голову его обрушивается приклад автомата. Удар хоть и не очень сильный, но машинист теряет равновесие и падает.
– Вяжи его! – приказывает Нефедов Михееву.
А на паровозе Азаров стыдит помощника машиниста:
– Его сестру в немецкое рабство угоняют, а он сопротивляться вздумал.
– Так разве же я знал, кто вы такие?…
– А кто же ещё, кроме партизан, мог захватить ваш паровоз, дурья твоя башка? – спрашивает скрутивший ему руки за спину здоровенный парень в мокром немецком маскхалате.
– Ну ладно, Евграфов, потом ему все это втолкуешь, – прерывает партизана Азаров. – А сейчас пусть он ответит на мои вопросы, если у него осталась хоть крупица совести.
– Я готов ответить на любой…
– С какой скоростью ходили вы к мосту?
– Больше тридцати километров ни разу не удавалось… Даже когда очень спешили.
– А высоко ли от крыши паровозной будки горизонтальные ветровые связи моста?
– Примерно метра полтора.
– А ты какую мне рейку приготовил? – обращается Азаров к Евграфову.
– Двухметровую, товарищ лейтенант.
– Понижаешь его в чине, – смеется майор Нефедов, выходя из будки стрелочника. – Не знаешь разве, что немцы ему чин обер-лейтенанта пожаловали?
– А я чхал на их чины, – сердито отзывается Евграфов. – Я признаю лишь советские воинские звания.
– Некогда сейчас об этом! – торопит парня Азаров. – Крепи поскорее рейку к крыше паровозной будки. Я все-таки решил продублировать взрыв паровоза еще и тем способом, о котором вы мне рассказывали, Айдрей Сергеевич, – обращается он к Нефедову, поднявшемуся в будку машиниста. – Ну как, Евграфов, укрепил уже рейку? Тогда помоги грузить взрывчатку на тендер.
– Как со стрелкой, Михеев? – спрашивает Нефедов.
– Все в порядке, товарищ майор, можно
– А у вас как? – оборачивается Нефедов к Азарову. – Тоже все готово? Ну, тогда – вперёд!
И он трогает паровоз с места. А Азаров заканчивает крепление взрывателя к нижнему концу рейки, установленной на крыше будки машиниста. Как только она заденет за верхние ветровые связи моста, предохранительная чека будет выдернута из корпуса взрывателя и ударник его пробьет капсюль-воспламенитель толового заряда.
Паровоз идет теперь по главной магистрали. Регулятор его открыт на большой клапан, обеспечивающий работу паровой машины на предельной мощности.
– Следите за километровыми указателями, – отрывисто бросает Нефедов Азарову. – У вас зрение получше.
Азаров высовывается в окно будки машиниста, всматриваясь в мелькание пикетных столбиков, установленных через каждые сто метров.
– Проезжаем двести третий километр, – сообщает он Нефедову. – Прыгать будем на двести первом.
Паровоз развивает теперь предельную скорость. В свете его буферных фонарей всё чаще мелькают пикетные столбики. А вот и двести второй километр!
– Прошли двести второй! – кричит Азаров. – Приготовьтесь!
Через две минуты нужно спрыгнуть. Им известно, что откос насыпи тут песчаный и пологий, но без ушибов, наверное, не обойтись, даже если не подвернутся ноги. Чтобы смягчить падение, они заблаговременно натянули на себя ватные брюки и толстые стеганые телогрейки.
Теперь в окно смотрит Нефедов, а Азаров держит наготове кумулятивный заряд, чтобы прилепить его к котлу, как только паровоз сровняется с указателем двести первого километра.
– Двести первый! – кричит Нефедов.
А лейтенант прилепил уже кумулятивный заряд и машет Нефедову рукой:
– Прыгайте!
Майор прыгает вперед по ходу поезда и, чтобы погасить инерцию тридцатикилометровой скорости, сразу же падает на зыбкий песок откоса и катится вниз. А паровоз с грохотом несется дальше…
Докатившись до основания откоса, Нефедов больно ударяется обо что-то и не может подняться на ноги. А впереди его с глухим шумом быстро катится Азаров. Не успевает Нефедов окликнуть лейтенанта, как тот сам уже склоняется над ним:
– Что с вами, Андрей Сергеевич?
– Ударился обо что-то… – с трудом сдерживая стон, отзывается майор Нефедов.
– Нас должны ждать тут партизаны. Полежите немного, я поищу их…
Но в это время страшный грохот сотрясает землю, а небо озаряется ослепительной вспышкой.
– Ну, вот и все… – радостно заключил Азаров.
– Представил я вас с майором Нефедовым к награде, товарищ лейтенант, – пожимая руку Азарову, говорит начальник инженерных войск армии. – Надеюсь также, что командарм поддержит мое ходатайство о зачислении вас в нашу армейскую инженерно-саперную бригаду на должность командира разведроты. Найдем должность и для майора Нефедова, как только он выпишется из госпиталя.