По светлому следу (сборник)
Шрифт:
— В военном министерстве все так засекречено, дорогой Олд, — вздохнул Медоуз, — что даже я ничего толком не знаю об этом. Известно только, что это совершенно новая супербомба с шифрованным названием «Большой Джо».
— А разве это не «чистая бомба»? — спросил Квелч.
— Что значит «чистая»? — удивленно обернулся к нему Эдди Олд.
Медоузу, однако, удивление Олда показалось напускным, хотя он и не понимал, зачем было ему притворяться таким наивным. Ведь всем было известно, что такое «чистая» бомба. Об этом достаточно трубили последнее время все газеты.
— Что вы спрашиваете
— А вы разве не знаете этого, мистер Олд? — испытующе посмотрел профессор в глаза молодому лейтенанту, но они показались ему бесхитростными. — Под «чистой» принято у нас понимать водородную бомбу, поскольку взрывная сила ее определяется в основном термоядерными процессами, а не делением, как у атомной. Количество радиоактивных продуктов при взрыве такой бомбы обычно бывает невелико.
— Но позвольте, — сделал удивленные глаза радиотехник, — а чем же вызывается этот термоядерный процесс? Для него необходима ведь температура в несколько миллионов градусов, и она, насколько мне известно, достилается взрывом атомной бомбы, находящейся внутри водородной. О какой же «чистоте» может в таком случае идти речь?
— Пока «запалом» служит атомная бомба, какого-то количества продуктов деления, конечно, не избежать, — согласился Медоуз.
Следовало бы, пожалуй, прервать эту дискуссию, но генерал Хазард решил, что пусть уж лучше они разговаривают, чем предаются мрачным размышлениям.
— А совершенно «чистую» пока, значит, создать не удается? — спросил Эдди Олд.
— В этой области ведутся работы, — ответил ему Медоуз. — Некоторые наши научные советники уверяют правительство, что уже сейчас можно сделать бомбу девяностопятипроцентной «чистоты». А в дальнейшем, заменяя в водородных бомбах атомные детонаторы кумулятивными зарядами обычного взрывчатого вещества, может быть, удастся добиться и полной «чистоты».
Профессор, впрочем, очень сомневался в этом. Он вообще всякую водородную бомбу считал «грязной» и не верил в возможность создания такой термоядерной, взрыв которой не сопровождался бы образованием радиоактивных изотопов.
— Вы говорите, что для создания «чистой» бомбы потребуется еще несколько лет? — подсев поближе к профессору, спросил Квелч. — А все это время в поисках такой бомбы мы будем экспериментировать? И это будет всякий раз связано с какими-нибудь неожиданностями, как, например, при испытании первой трехфазной водородной бомбы?
— Все может быть, — согласился профессор Медоуз. — Первая наша трехфазная, или трехслойная, бомба действительно несколько превзошла все наши ожидания, и кое-кто от нее изрядно пострадал.
— Я и говорю, что эти чертовы бомбы почти всегда оказываются с каким-нибудь сюрпризом! — злобно заметил Квелч. — Все ведь думали тогда, что начинена она, кроме урана-235, лишь тяжелой и сверхтяжелой водой, а там оказались и еще какие-то вещества.
— Особенно хитрого, однако, ничего не было, — устало проговорил Медоуз. Этот разговор начинал ему надоедать. — Вместо дейтерия и трития ее «начинили» дейтеритом лития, а оболочку заполнили обычным ураном-238. В результате получился процесс: расщепление — ядерное соединение — расщепление. И это более чем в десять раз превысило мощность обычной водородной бомбы.
— Ну, а какую же местность она заразила? — с прежним озлоблением спросил Квелч, а генерал Хазард отметил про себя, что этому человеку нельзя больше разрешать присутствовать при секретных испытаниях.
— Радиация, достигшая опасной величины, возникла в тот раз на площади в восемнадцать тысяч квадратных километров, — все тем же равнодушным голосом дал справку профессор Медоуз.
— Доковыряемся мы в этих атомах! — снова возбужденно воскликнул Квелч. — Отправимся раньше времени в преисподнюю вместе со всей нашей планетой! Кто знает, что творится сейчас там, наверху?… Может быть, началась уже цепная реакция распада атмосферы, Посмотрели бы, что показывают ваши приборы, профессор.
Медоуз понимал, что Квелч говорит совершеннейшую ерунду, но все же бросил нервный взгляд на стрелки приборов. И хотя они показывали значительное увеличение радиоактивности на поверхности скалы, профессор поспешил успокоить Квелча, что никакой цепной реакции распада воздуха не происходит и произойти не может.
АДМИРАЛ ДИКСОН ОБЕЩАЕТ ПОМОЩЬ
Генерал Хазард знал, конечно, о взорванной бомбе несколько больше Медоуза, но и ему многое было неясно. Он не прочь был расспросить профессора о кое-каких физических принципах ее действия. Однако понимая, как нервно настроены его офицеры, решил отложить этот разговор до другого раза. Он не видел пока ничего страшного в создавшейся обстановке, хотя что-то сработало и не совсем так, как было задумано… Но наверху уже знают, конечно, об этом и предпримут что-нибудь для их спасения. Как-никак, а в плену этой бомбы оказались ведь не только он и профессор — младших офицеров Хазард не принимал в расчет, но еще два полковника артиллерийской и инженерной службы да несколько ученых, специалистов по ядерной физике, заточенных в соседнем отсеке подземелья.
— Слушайте, Квелч, — строгим тоном обратился Хазард к радиотехнику, — хватит вам болтать тут разную ерунду. Если вы уже наладили свою рацию, немедленно свяжитесь с эсминцем адмирала Диксона и доложите адмиралу обстановку.
— Слушаюсь, сэр, — без особого энтузиазма отозвался Квелч.
Он склонился над радиостанцией, и все с напряженным вниманием стали наблюдать за выражением его дубленного ветрами всех морей и океанов скуластого лица. Пока он то выкрикивал в микрофон, то выстукивал ключом радиотелеграфа свои позывные, генерал Хазард, чтобы хоть немного разрядить напряженную обстановку, решил сделать еще одно распоряжение.
— Эдди, — бодро обратился он к своему адъютанту, — займитесь-ка и вы делом. Учтите наши съестные припасы — кто знает, сколько придется тут проторчать!
— Ясно, сэр, — ответил лейтенант Олд. — Только какие же у нас припасы? Никто ведь не собирался сюда надолго.
— Поменьше болтайте и делайте, что вам приказано! — нахмурился Хазард. — У каждого есть, наверное, что-нибудь в карманах.
Без особого рвения принялся лейтенант выполнять приказание генерала и спустя несколько минут доложил: