По светлому следу (сборник)
Шрифт:
Взглянув на манометр, тускло освещенный синей лампой, Сергей заметил, как его вороненая стрелка дрогнула и стала медленно сползать с красной контрольной черты.
— Ничего себе идем, Сергей Иванович! — бодро крикнул Брежнев. — Почти не сбавляем скорости.
Однако по тому, как тревожно глянул его помощи ник на манометр, Сергей понял, что бодрость Алексея напускная. Не подавая виду, что он разделяет опасения Брежнева, Сергей в тон ему весело посоветовал:
— Кормите получше нашего молодца, а уж он не подведет.
— Да уж куда больше, —
Стокер, подававший уголь из тендера в топку паровоза, действительно работал с каким-то ожесточением, разбрасывая по топке все новые и новые порции угля. Стрелка манометра продолжала, однако, падать. Правда, в этом пока не было ничего страшного, так как подъем всегда съедал много пара, и все же Сергею казалось, что давление падает слишком быстро.
«А что, если застрянем? — пронеслась тревожная мысль. — Придется тогда вызывать резервный паровоз и по частям втаскивать состав на подъем. Все движение на участке застопорим…»
Распахнув дверцы, Сергей заглянул в топку. Раскаленная поверхность угля была неровной. То там, то здесь виднелись утолщения, а в провалах уже спекались темные пятна злокачественной опухоли шлака.
— Что там у вас с углем такое? — недовольно крикнул Сергей, обернувшись к Брежневу и Телегину.
— Все в порядке, Сергей Иванович, — подскочил к распахнутой топке Алексей. — Стокер полным лотком уголь захватывает.
— Как же все в порядке, если в топке угля не хватает? И потом, сам взгляни, каким неровным слоем он лежит, — стараясь сдержать раздражение, проговорил Сергей.
В отверстие контрбудки выглянул и Телегин, черный, как негр, от угольной пыли.
— Самолеты над нами! — дрогнувшим голосом крикнул он и торопливо спустился с тендера в будку машиниста.
— Закрой топку, — коротко приказал Сергей Брежневу и подал сигнал воздушной тревоги поездной бригаде.
В грохоте поезда Сергей не слышал шума авиационных моторов и увидел самолеты только тогда, когда они тускло блеснули в свете луны, разворачиваясь и ложась по курсу поезда. Их было три или четыре. Довольно низко опустившись над поездом, они с оглушительным ревом пролетели вдоль него.
«Может быть, это те, что бомбили Низовье, и у них не осталось бомб?…» — с робкой надеждой подумал Сергей.
Но в это время вспыхнула почти над самым паровозом осветительная ракета, и все вокруг стало видно, как днем. А поезд все еще шел на подъем, и ход его уменьшился почти вдвое.
Бросив торопливый взгляд на манометр, Сергей снова высунулся в окно будки, отыскивая самолеты, но тут один из бомбардировщиков с пронзительным, тошнотворным визгом, слышным даже сквозь грохот поезда, пошел в пике. Сергей невольно спрятал голову в будку, но бомбардировщик лишь прострочил вдоль поезда длинной очередью трассирующих пуль. Слышно было, как прошили они будку машиниста, чуть не задев котельную арматуру.
«Значит, это в самом деле те, что были в Низовье», — решил Сергей и крикнул кочегару:
— Ты куда это прячешься, Телегин? А ну, живо на тендер!
Телегин неохотно полез на тендер, боязливо задирая голову в страшное небо.
— Нечего ворон считать! — снова прикрикнул на него Доронин. — Возьми сейчас же шланг и хорошенько смочи уголь водой. Разве Алексей не объяснил тебе, что нужно сделать?
Самолеты еще несколько раз пропикировали на поезд, обстреливая его из пулеметов, и наконец улетели. Осветительная ракета, все еще висевшая в небе, была теперь позади и уже не сверху, а сбоку освещала эшелон. Рожденные ею длинные густые тени паровоза и вагонов торопливо бежали по откосу железнодорожного полотна, слегка опережая поезд.
Одна беда миновала, и Сергей вздохнул с облегчением, но, взглянув на манометр, снова помрачнел. Стрелка его упала еще на несколько делений.
— Никогда еще подъем не пожирал у нас столько пара, — с тревогой проговорил Брежнев. — Да и скорость сильно снизилась. Ох, не засесть бы!…
— Хватит охать, Алексей! — зло оборвал его Доронин. — Это ведь по твоей вине сел пар. Лень было на тендер подняться, за Никифором посмотреть!
Раздраженно отвернувшись от Брежнева, Сергей высунулся в окно будки, подставив разгоряченную голову холодному ветру.
Видя, что Доронин не желает с ним разговаривать, Алексей полез на тендер и, заметив, что кочегар поливает уголь из шланга, только тут сообразил, в чем дело.
— Ты что же, Телегин, только сейчас начал уголь смачивать? Объяснял ведь тебе, что сухой и мелкий при сильной тяге выносит прямо в трубу, а смоченный аккуратно на колосники ложится. Видно, здорово тебя фашистские самолеты напугали — аж память отшибло!
— Так ведь разве сообразишь, что к чему в такой кутерьме… — виновато признался Телегин.
— Мало ты еще под бомбежками бывал, — усмехнулся Брежнев, забыв, что и сам только что дрожал от страха. — Вот погоди, поездишь с нами еще месячишко, перестанешь на этих стервятников внимание обращать. А теперь ступай на манометр полюбуйся. Это по твоей милости упала так его стрелка. Кстати, тебя Сергей Иванович поблагодарит за доблестное несение службы. У него сейчас для этого настроение подходящее.
Телегин, опершись на лопату, остановился посреди тендера в нерешительности. Он растерянно улыбался, втайне надеясь, что Брежнев шутит, посылая его к машинисту, которого Никифор немного побаивался.
— Иди, иди! — неумолимо повторил Брежнев, но в это время ухо его уловило изменение ритма отсечки пара в цилиндре паровоза. Локомотив, будто вздохнув с облегчением, задышал шире и свободнее.
Мгновенно забыв о проштрафившемся кочегаре, Алексей спрыгнул с тендера в будку машиниста с радостным криком:
— Взяли!… Взяли-таки этот чертов подъем!
МНЕНИЕ ГЕНЕРАЛА ПРИВАЛОВА О МАЙОРЕ БУЛАВИНЕ
Прочитав телеграмму Булавина, генерал Привалов задумчиво покачал белоснежной головой.