По-своему взирая

Власов Александр Ефимович

Своих, а не того, кто далеко.

17

Пожертвовать отмерилось Ему

Прекрасным, а не подлинно разбойным,

И будто бы смягчиться потому

Над миром, истребления достойным.

Искал Он ублажения себе

В ужасной пытке собственного Сына —

Поверю ль я подобной городьбе?

Пойму ль иначе бред иудаина?

Любому, чья разумна голова,

С аффектом откликаться глупо всё же

На связные, но дикие слова.

Стыдиться мне приходится похоже

Нешуточной полемики своей

На

почве веры с архиверным ей.

18

Смирение – не чудо красоты,

Когда за ним иное не таится.

А радовать умеешь, если ты

Взорвался, чтоб учтиво обратиться;

Бичуешь если барина в себе,

Родителей владыками считая;

Склоняешься ко старческой мольбе,

Не зря Сираха в Библии листая.

Смирение даётся нелегко,

Хотя бы смысл его первостепенный

Без лучших уст открылся глубоко.

Так Он, его глашатай несравненный,

Серчая на различные сердца,

Хулой не пощадил и деревца.

19

Мы ведаем от Агнца своего,

Что горе, где смирение в отсеве:

Бичу подверг – и Сам узнал его,

Проклявший древо кончился на древе.

Смоковница погибла без вины,

Гонимые торговцы пострадали,

Быкам удары были зря даны —

Даятелю подобных яств и дали.

Святому не простили ничего.

Отмерилось Ему усугублённо.

Терпимого, карали всласть Его.

Взывает это к нам определённо.

Давай блюсти смиренными себя,

Христа за курс оплаченный любя!

20

Храниться невредимыми могли,

В избытке благ имея правомерность,

А гибельные муки предпочли,

Светилам обнаруживая верность.

Отказывая в милости тому,

Гласило небо миру неустройства,

Что подвиги такие ни к чему,

Что здравый смысл угоднее геройства.

Но разве здравомыслия добыть?

Открыли мы Святому Духу двери,

Мудрей с Его подмогой чтобы быть.

Отваги не доказывали звери,

Хранили зримой трезвостью себя.

А мы себя казним, её губя.

21

Позора не боится страшный зверь,А ты боишься речи фарисея,Но встарь ему подобные, поверь,Отправили на крест и Назорея.Понятия шального петухаПодводят искони того-другого,Где храбрость – от зачинщика греха,А здравый смысл – от Господа благого.Монарх у Повелителя светилИспрашивал ума, а не отваги —И тем Его к себе расположил.Иное безо всякой передрягиВолшебно Соломону в руки шло,Безмолвно славя мудрое чело.

22

Затем и возлюбили предки тьму,Что князя тьмы сначала возлюбили,Что княжеское слово, ко всему,Красой непогрешимой объявили.Но как же стали милыми рога?Запутывался всякий непомерно,Поскольку начертания врагаПо-доброму рекли подчас и верно.Благим узрели псевдобожество,Любви к нему по праву не гасили,Любя же, легче слушались его.Сиял он, если все его любили:Казаться только злым ему нельзя,Хорошей речью лгать – его стезя.

23

Крупицы безусловной правоты,Знакомые по Книге величавой,Ценить умеют очи суеты —Не ценит их единственно лукавый.Нельзя творить убийства, по нему,Но сам он их и требует извечноВ объёмах, изменяющих уму,Во злобе, всеразящей бессердечно.Потрудимся в сознание войти,Что прочие все заповеди тожеПо сей подсказке строго не блюсти.Субботняя других едва ли строже,Тем более что внемлющим онаНе самой первой в перечне дана.

24

Сказал учёный в древности глухой,Что верные слова дороже друга.Перечить этой фразе неплохойВеками не бралась и вскользь округа.Познание добавило поздней,С уверенностью, впрочем, еле зримой,Что наши крохи истины – ценнейНе только друга – может, и любимой.Но всё перевернули времена:Наука, не смывающая грязи,Былого пиетета лишена.Признание нашли святые связи.Способны сомневаться в них умы,Но с ними лучше делаемся мы.

25

Что не роняло Высшего лица,Во грех Адаму с Евой то вменилось.А худо ли блюсти пример Отца?Не свято ли, что с Ним укоренилось?Абсурдно воздаяние прошло,Но скорби никого не посещали,Благим обозначаться всё могло,Двойные же стандарты не смущали.Но что вредит их истинной красе?Возможно разве жить едино, цельно,Глася, что одинаковы мы все?На деле мы различны беспредельно.Границы, разделения нужны,Чтоб избегать объятий сатаны.