По ту сторону Алой Реки. Потерявшие судьбу
Шрифт:
– Очень любезно с твоей стороны, – кивнул Эмарис. – Как дела у Паломника?
– Вы же знаете, он не очень болтлив со мной. Считает, что я его лично обидел. Никак не хочет понять, что обстоятельства…
– Эрлот, – перебил король. – Мне не нужно сейчас это выслушивать. Я спросил, как он справляется с заданием.
Маленькая мышка, все еще незамеченная, затаилась в тени ножки стола, и будто прислушивалась к разговору.
– С его слов все прекрасно, – сказал Эрлот. – По крайней мере, он точно вошел, и его держат за своего.
– Хорошо, – кивнул Эмарис. – Пойдем. У меня есть для тебя кое-что.
Эрлот успел подхватить ящик раньше короля и широко улыбнулся.
– Не стоит трудов. Я донесу, если уж нам по пути.
Эмарис не стал комментировать эту выходку, на лице не проступило ни намека на чувство. Только мышка заметила, что шаг короля стал короче обычного. Визитер раздражал его.
В Северной галерее, где сегодня ни одного слуги, за монолитной дубовой дверью между двумя картинами скрывалось еще одно помещение. Король вынул из кармана ключ, отпер замок. В просторной комнате на стенах висят мечи, пики и алебарды, сабли и рапиры, боевые топоры и палицы. На стеллажах – ящики, подобные тому, что принес Эрлот. Увидев свободное место, король указал туда, и лорд поставил ношу. Король и лорд подошли к шкафчику, стоящему в углу. Он также запирался на ключ, король открыл его. Взгляду Эрлота предстали груды бумаг, заполняющих нижние полки. На верхних – аккуратные стопки бронзовых медальонов, размером с большую монету.
Король Эмарис повернулся к лорду Эрлоту.
– У тебя ведь никогда не было своей деревни, так? – спросил он.
– Своей? Вы имеете в виду…
– Да, я имею в виду «своей». Выращенной своими руками. На которую никто не сможет предъявить права, кроме тебя и твоих возможных детей.
– Нет, – покачал головой лорд. – Никогда.
– Взгляни сюда. – Король достал карту с нижней полки и поочередно указал пальцем в три места. – Плодородные земли на севере, целина на юге и лес на северо-западе. Как тебе?
Лорд Эрлот молчал, не понимая, к чему клонит король.
– Хочу, чтобы ты основал там поселения. Это будут твои деревни, целиком твои. Никакой дани с них. Понимаешь?
Глаза Эрлота блеснули.
– Большая честь для меня, – сказал он. – Но…
– Но все бывшие деревни герцога Освика ты передашь Паломнику, когда он закончит дело.
Эрлот долго не решался посмотреть на короля, а когда осмелился, взгляд его выражал смирение.
– Слушаю и повинуюсь, ваше величество.
Никто из них не заметил маленькую мышку, бесшумно вскарабкавшуюся по стенке шкафа. Схватив зубами медальон, она шлепнулась на пол и бросилась наутек.
– Я дам тебе тридцать медальонов, – сказал Эмарис, обернувшись к шкафчику. – Это по десять производителей на деревню. Для начала хватит, а через поколение… Посмотрим.
– Но кто…
– А это вторая часть нашего разговора. Ты потребуешь производителей у Атсамы.
– У Атсамы? – скривился лорд Эрлот. Потом другое слово привлекло его внимание. – Потребую?
– Потребуешь моим именем, когда подтвердишь то, что я скажу тебе сейчас. Я знаю, она устраивает охоту. Выясни, когда и как она это делает. Принеси мне список тех, кто в этом участвует. Ей же передашь мои слова. А я говорю так: «Сойдет с рук лишь однажды. Цена – тридцать лучших. Пятнадцать мужчин и пятнадцать женщин». Впрочем, думаю, будет разумно, если ты сам их выберешь.
Эрлот с поклоном принял тридцать медальонов. Выпрямившись, он решился посмотреть в глаза королю еще раз.
– Я услышал каждое слово, мой король, – сказал он. – Поверьте, я вас не разочарую.
– Не говори так, Эрлот, – покачал головой Эмарис. – Просто не разочаровывай. Жду вестей насчет Атсамы в ближайшее время.
Еще раз поклонившись, лорд Эрлот вышел из помещения. За спиной щелкнул замок, запирающий дубовую дверь.
– Эрлот! – настиг его оклик короля.
С заискивающей улыбкой лорд Эрлот обернулся.
– Да, мой король?
– Хочу внести ясность. – Король подошел к Эрлоту и положил руку на плечо. – Я не желаю слышать о гибели Атсамы. Ее проступок, если ты его подтвердишь, должен быть наказан, но не так. Она полезна, хорошо управляется со своими деревнями.
– Я даже не думал…
– Всего лишь говорю те слова, на которые потом смогу сослаться. – Глаза Эмариса блеснули. – Я глубоко расстроен смертью Освика, но готов признать, что Алая Река вынесла ему приговор, который поздно обсуждать. Однако второй раз я не спишу все на Алую Реку. Если ты меня понимаешь – иди.
Эрлот прошел длинным коридором, чувствуя, как вонзается в спину неусыпный взгляд короля. Руки стискивают медальоны – по пятнадцать в каждой. Слуги безмолвно кланяются. Горят свечи, освещая картины. Спустившись по мраморной лестнице, Эрлот улыбнулся.
***
Аммит проводил взглядом Эрлота. Он не мог видеть лица, но почувствовал смятение, исходящее от лорда. «Надо поразмыслить над этим и поговорить с королем», – решил Аммит.
На площадку перед прудом выбежала мышка. Она двигалась с трудом, таща в зубах что-то блестящее. Аммит следил за ее действиями, держа сверток наготове. Мышь разжала челюсти, медальон звякнул о камни. Маленькие черные глазки взглянули на Аммита, мышь исчезла. Вместо нее появилась принцесса Ирабиль. Едва раскрыв глаза, она подпрыгнула, взвизгнув от восторга, и захлопала в ладоши.
– У меня получилось! – воскликнула девочка. – Они даже ничего не заметили, Аммит, и я… Ой!
На плечи принцессы мягко опустилось покрывало, то самое, в котором она всегда отрабатывала превращения.
– Ой-ой, – забормотала Ирабиль, кутаясь в покрывало. – Я забыла…
– Вы забыли собрать всех мышей здесь, принцесса, – с улыбкой заметил Аммит. – Ничего. Для первого раза удачи с туманом вполне хватит. Многие даже такого добиваются далеко не сразу.
В смущении принцесса прятала взгляд от Аммита, и он понял один из мотивов, заставивших ее просить о такой тренировке. Девочка начинала стесняться наготы. Сама она не дошла бы до такого, значит, появилось что-то в ее жизни, о чем Аммит не знал.
– Принцесса, – сказал он. – Для меня вы навсегда останетесь маленькой девочкой.
– Но я ведь не такая и маленькая, – буркнула девочка. Лед растаял. Ирабиль улыбнулась, все еще не решаясь поднять взгляд. – Что теперь будет с моим платьем?
Аммит развел руками.
– Думаю, утром его, как и все остальное, найдет садовник. Милый парнишка, но, боюсь, находка натолкнет его на дурные мысли. Я почувствую – ведь это моя работа. Парнишке придется умереть, вот и все.
Аммит пошел к лестнице, полагая занятие оконченным. Острый слух различил шуршание покрывала и чуть слышный лязг – принцесса наклонилась и подняла медальон.