По ту сторону черноты
Шрифт:
— Это очень типичное мышление для тех, кто порождает катастрофы. Если мы не научимся исправлять ошибки, этот мир умрёт. А так же умрёт и тот мир, в который решим уйти.
— А что если… Что если использовать какой-нибудь мир в качестве донора! — я усилено напрягал голову, генерируя варианты. — Мир, который я открыл… Можно взять немного почвы оттуда, это будет началом. Пересадить деревья, договориться с ними, как вы умеете. Я ведь хочу помочь. Вы не заслужили того чтобы так страдать.
— Это не зрелая позиция, Деметрий. Заниматься тем же, чем наши политики когда-то, мы точно не станем. Даже если это
Женщина повернулась к внучке. Они несколько минут смотрели друг-другу в глаза, а мы с Мариной не смели их прерывать.
— А у нас ведь уже утро, — едва слышно прошептала Марина, взглянув на меня. — А спать что-то совсем не хочется.
Я едва заметно кивнул.
— Интересно, мы теперь когда-нибудь вообще устанем? — пробормотала она. — Нет, это конечно круто, но я бы сейчас в кровати повалялась. Нужно собрать мысли в кучу.
— Согласен, что-то мне подсказывает, наша жизнь теперь не будет прежней.
Женщина, перестав глядеть в упор на внучку, окинула нас взглядом, а Иля сползла с её колен.
— Идёмте, — произнесла девочка. Причём она больше не коверкала слова, хоть голос и оставался по-прежнему детским.
— Вам пора идти, — снова повторила Женщина.
— Мы ещё с вами увидимся? — спросил я.
— Увидимся Деметрий, и да, меня зовут Мариня, а не Марина как твою спутницу. Я желаю вам не сходить с пути и не сдаваться, пока не умрёте.
Не самое позитивное пожелание перед прощанием, но я его принял и понял. Этим людям, ничего другого желать и не приходится. Для них, это самое важное и выстраданное пожелание из всех.
Обратный путь прошёл не так экстремально. Как объяснила Иля, она ходила через отвесные скалы, чтобы не будоражить своих подопечных и не пугать их видом Боди. Но раз они все мертвы, то и беспокоиться не о ком.
Уже через пару минут, мы миновали перевал, и вышли к той пещере, где дожидалось яйцо.
— Иля, ты можешь объяснить, почему считаешь… это существо опасным? — я решил не называть его драконом, чтобы не беспокоить девочку. Мало ли как она воспримет это слово.
— С ним не удастся договориться, — ответила она серьёзно. — Нам нечего ему предложить, оно не нуждается в друзьях. Только в пище. Это то что на поверхности. Если смотреть глубже, его разум закрыт, и оно никого не пустит к себе в мысли. Невозможно просчитать такого врага, а значит лучше не связываться.
— А откуда ты знаешь что он не друг, ты ведь не смогла прочесть его мысли, — возразила Марина.
— Мы для него подходящая еда. Хищники обычно не вступают в переговоры с пищей. Тогда они просто останутся голодными. Никто в здравом уме не позволит себя съесть.
Я в который раз подивился перемене произошедшей с девочкой. Она будто повзрослела, хоть по-прежнему и выглядела лет на пять. Детский голосок сбивал, но постановка фраз поражала глубиной.
Марина посмотрела на меня, а потом уселась прямо у яйца.
— Слушай, когда мы его спасли, — она посмотрела на девочку. — Он погибал и мы… отдали часть своей жизненной силы… этому существу. — Марина похоже тоже решила не употреблять слово дракон. — Так вот, в этот момент, мы будто увидели жизнь друг друга. Я его короткую жизнь, а он мою. В общем, мне кажется, что он не злой. Я видела его… — Марина замолчала и нахмурилась.
— Любые щенки милые и невинные когда рождаются, — по доброму улыбнувшись ответила Иля. В её детском голосе голосе и правда проскользнуло нечто, дохнувшее мудростью столетий. — Но они вырастают и превращаются в зверей. Щенки собак, приучены к человеку. А вот волки, остаются свободолюбивыми хищниками.
— У вас тоже есть собаки и волки? — спросил я.
— Нет, бабушка показала. Я говорю так, чтобы было понятно вам, — она взглянула на меня, а потом на Марину. — Волк, через пару лет сбежит, или нападёт на хозяина. Тигр, может играючи убить человека уже через год. А дракон, — она взглянула мне в глаза. — Попытается сделать это сразу как родится. Вы оберегаете от опасностей свою собственную смерть.
Сказав это, девочка уселась на каменный пол, и собрав в горсть камушки, принялась выстраивать пирамидку.
Я ожидал что она продолжит, но она всё молчала.
Мы с Мариной переглянулись.
— Но оставлять его на съедение тварям тоже не вариант, — произнёс я.
Девочка искоса взглянула на меня:
— А оставлять целый мир на съедение одного дракона это лучше? — спросила она.
Слова Или заставляли задуматься о многом.
— Ладно, предлагаю пока переселить его в другой мир, как и планировали, а потом будем действовать по ситуации, — предложил я.
Тот дракон и правду был гигантским и страшным, но мой двойник довольно легко с ним справился. Отсюда два варианта, либо девочка слишком нагнетает, либо Деметрий стал ещё более опасной тварью чем дракон.
Марина кивнула, а Иля, пожав плечиками поднялась и посмотрела на нас.
— Ты ведь пойдёшь с нами, в наш мир? — спросил я.
— Да, так сказала бабушка, — кивнула она.
— А твой… Щенок? — спросил я.
Иля вопросительно посмотрела на меня.
— Его нельзя взять с собой? — спросила она.
— Боюсь он не поместится, — ответил я, но тут же добавил, увидев как девочка насупилась: — У меня маленькая комната… но мы что-нибудь придумаем, —
— Тогда Бодя будет ждать меня, здесь, — нахмурилась Иля. — Но пообещай, что мы не оставим его надолго.
— Хорошо, — ответил я, прикидывая сможет ли он вообще залезть в портал.
Мы с Мариной подхватили яйцо, и потащили его к переходу в черноту. Задавать вопросы о том, можно ли оставить не родившегося детёныша здесь, раз уж все твари передохли, я не решился. Всё же это будет совсем неправильно.
— Слушай, позволишь я возьму тебя на руки? — спросил я у Или. Несмотря на то, что она совсем маленькая, я почему-то решил всё же спросить об этом.
— Позволю, — смешно кивнула девочка, мигнув глазками.