По ту сторону черты
Шрифт:
— Сеньор Северо, мной доволен? — сладким голоском, заставляя мурашки по телу побежать. Как же ей нравится так искусно надо мной насмехаться. Показывая себя первоклассной стервой с замашками суки. Но именно такое поведение девушки и привлекло к ней внимание. — Или же я тебя дара речи лишила? — громко смеется, запрокинув голову назад.
— Чертовка, — произношу одними губами, резко поднимаюсь на ноги, поддаюсь к ней и грубо за горло хватаю. В глазах девчонки огонь полыхает с дьявольским блеском. Она способна лишь взглядом либо возбудить, либо уничтожить за одну секунду. — Знаешь, как меня из себя вывести, — слегка душить ее начинаю, от чего она еще шире улыбается и
— Сильно так проникла, да? — проводит ноготком по запястью, немного царапая. — Неужели, место Исабель Рамос смогла занять? — постоянно задает мне этот вопрос, надеясь на немедленный ответ, только никогда его не получает. Молча убираю ладонь с ее горла и делаю несколько шагов назад. Она же спрыгивает со стола, обходит его, поднимает с пола сумочку и движется в сторону двери. — Увидимся чуть позже, Даниэль. Не забудь про наш план, — останавливается, взявшись за ручку. — Мне совершенно будет не жаль твоего друга, так как чувств никаких к нему не испытываю, — выходит в коридор, оставляя меня одного наедине со своими мыслями. Эта чертова малышка с ума уже давно свела и правда место Исабель способна занять, да только никогда об этом не узнает, иначе возгордиться и натворит какую-нибудь глупость.
Родриго
Поднимаюсь по мраморным ступенькам особняка, оглядываясь вокруг. Это место могло и домом моим стать, если бы все не вышло так плачевно. Обрел бы полноценную семью, а не адских демонов, готовых душу уничтожить ради достижения собственных целей. Но не случись всего этого, не смог бы подняться до таких высот, обретя безграничную власть. Слышу за спиной какое-то движение, но внимание на это не обращаю, а поднимаю руку, сжатую в кулак, и стучу им по двери.
Через мгновение она открывается с громким скрипом, и передо мной появляется невысокий мужчина в сером костюме. Должно быть дворецкий Аркадия. Раньше, по крайней мере, был совершенно другой. Тот с презрением на меня смотрел при каждом появлении в особняке, этот же явно не знает меня, поэтому так дружелюбно улыбается.
— Чем вам могу помочь? — отступает чуть в сторону, дав возможность пройти внутрь и остановиться в прихожей. В нос тут же ударяет запах свежей краски, ноги утопают в мягком ковре черного цвета, а до ушей доносится какая-то классическая мелодия. Вот с последним явно никаких перемен не произошло. Хозяин все также слушает какую-то оперу.
— Я бы хотел видеть мистера Ковалева, — бесцеремонно следую вперед, захожу в светлую гостиную, которая тоже изменениям не подвергалась в мой последний визит сюда, и сажусь на кожаный диван, стоящий по середине комнаты. — Скажите ему, что приехал сеньор Морейра, — ехидная улыбка на губах. — Он точно будет рад моему появлению в этом доме.
Дворецкий молча кивает головой и покидает гостиную. Решаю немного проверить запасы алкоголя у несостоявшегося тестя, поднимаюсь на ноги и подхожу к мини-бару, встроенному в шкаф. Выбираю самый приемлемый и возможно дорогой напиток, откручиваю крышку, наливаю полный стакан и слегка пригубляю. Рассматриваю янтарную жидкость, отмечая ее довольно таки приятный вкус, делаю еще один глоток, все же наслаждаясь виски.
И только лишь спустя пару минут понимаю, что мелодия прекратилась, и откуда-то доносится громкий голос недовольного хозяина дома. Он проклинает меня, желая кары Господней на мою голову. Старый кретин в очередной раз себе могилу роет и в этот раз может легко там
Разворачиваюсь к двери лицом как раз вовремя, так как сам Аркадий Ковалев появляется в гостиной, опираясь на черную трость с серебристым набалдашником. Когда-то грозный и всевластный мужчина сейчас похож на ходячий скелет, с трудом передвигающийся по собственному дому. Наверняка его кожа просвечивает, и можно легко кости увидеть. Весь седой, сгорбившийся, с потухшим взглядом и непрерывным кашлем.
Да уж, сильно он так изменился за десять лет, оставшись чуть ли не один. Но такова его участь. Он все это заслужил, так как намеревался на страшное преступление пойти, лишь бы выгоду самому себе обрести.
— Уби… убирайся из моего дома, ублюдок, — хочется рассмеяться над его жалкой попыткой прогнать меня прочь. Старый дурак уже не имеет никакой силы, нечего ему хорохориться и показывать свой характер. — Пошел вон! — делает еще одну попытку, чем только себе вредить. Заходиться диким кашлем, от чего легкие могут оказаться на полу в любую секунду. С трудом на ногах держится, даже трость не помогает, приходится ему прислониться рукой к стене. Ни один из слуг не бежит к своему хозяину, а это значит, что он велел им не заходить в гостиную во время нашего разговора. — Чего тебе здесь нужно? — шепчет одними губами, но я понимаю сказанные им слова. — Ты и так все у меня отобрал, превратив жизнь в сплошной ад. Стелла же…
— Речь не о твоей дочери пойдет, Аркадий, — ставлю стакан на книжную полку, одергиваю низ пиджака и засовываю руки в карманы черных брюк. Раньше немного робел перед ним, порой глаз не смел поднимать на мужчину, сейчас же он не вызывает ничего, кроме отвращения и презрения. — Мне нужно знать кое-что другое. Кто из твоих идиотов сделал копию того видео? — сразу же к делу перехожу, нечего с этим тянуть. Пусть отвечает на вопрос, а потом может продолжать сидеть в своем склепе и слушать Моцарта или Бетховена.
— Ах вот в чем дело, — чуть улыбается, немного меняя положение тела. Теперь он прислоняется спиной к светло-коричневым обоям. — Неужели, кто-то решил шантажировать тебя им? — запрокидывает голову и пытается рассмеяться мне прямо в лицо, но из горла вырывается лишь сухой кашель, который вполне может его задушить. Находиться даже несколько секунд с трупом — не является моей целью. — И много просят?
— Не испытывай моего терпения, Аркадий, — грозно, повелительным тоном. Я хозяин всего города, и он должен относиться ко мне соотвествующе. — Знаешь же, к чему это может привести. Так что прекрати разыгрывать тут комедию и ответь мне на ЧЕРТОВ ВОПРОС! — терпения у меня уже явно не хватает, так и хочется отобрать у него эту трость, повалить на пол и пару раз ей треснуть по башке старого кретина, чтобы думать начал, а не язвить направо и налево.
— Или что? — снова он за свое. — Что ты мне сделаешь, Родриго? — отходит от стены, наваливается всем телом на палку и делает два шага ко мне. Только вот вскоре падает на стоящий рядом диван и громко стонет от боли. Все же два сердечных приступа окончательно его подкосили. А может их было больше? Давно за здоровьем его не слежу. — Благодаря тебе, у меня никого не осталось. Ты всех погубил.
— Не неси чушь, Аркадий, — продолжаю стоять на месте, глядя со своего места на полуживого скелета, просто существующего в этом мире. — Стеллу я и пальцем не трогал. Она все сама сделала. Ведь никто же не предупреждал, что у нее могут быть приступы, что она проходила лечение в больнице. Ее милые родители обо всем этом молчали, скрывали главную тайну своей семьи, делая из меня круглого дурака, влюбившегося в сумасшедшую.