По ту сторону двери
Шрифт:
— Я тебя огорчил? Прости, но так было нужно. Не думай обо мне плохо, это для твоего же блага.
— Ты прав, Сайк. Я понимаю, что ты прав.
Мечник прислушался, но тишина стояла подозрительная. Приподнявшись на локте, он посмотрел на сновидицу, но та с головой укрылась одеялом. И это-то при жарком пламени в камине.
— Сэни? — позвал он.
Из-под одеяла донеслось придушенное:
— Что?
— Что ты там делаешь? Тебе не жарко?
— Нет, я пытаюсь спать.
Сайк подвинулся к ее постели и осторожно отогнул уголок одеяла. Сэни тут же вцепилась в него так, словно от этого зависела ее жизнь. Но, прежде, чем она снова зарылась в одеяло с головой,
— О, Небо! Сэни, ты же так задохнешься!
— Не задохнусь.
— Отдай его сюда! — Сайк рывком отобрал ее единственную защиту.
— Отдай! — Сэни закрыла лицо руками — Мне это нужно, Сайк.
— Не нужно. Хочешь плакать — плачь так. Не стыдись.
— Мне стыдно. Не смотри на меня. — из-под крепко прижатых к лицу ладоней донесся всхлип.
— Этого я и боялся. — еле слышно пробормотал страж и, подвинув девушку, вытянулся рядом.
Сэни почувствовала, как ее голову переложили на крепкое мужское плечо и слегка приобняли за плечи.
— Когда выплачешься, попробуй поспать, хорошо?
— А ты?
— А что я? Я тут, рядом. И с Дэйо ничего не случится, поверь мне. Я этого парня хорошо знаю. Вот увидишь, он вернется утром невредимым и таким же, как и всегда. С ним ничего не случится. Спи, Сэни.
Глава 5
Глава 5
«Дети зачастую не оправдывают надежд своих родителей, а если и оправдывают, то, как правило, это никудышные, не имеющие собственного мнения потомки. Что вырастает из правильных и послушных детей? Внутренне озлобленные, искалеченные морально люди с целым букетом комплексов. Одно больное поколение всегда стремиться искалечить следующее. Ибо родителям, как правило, наплевать на интересы и истинные способности отпрысков. Люди стремятся вырастить из своих детей свою же копию и упрекают их после за те же ошибки, что совершили когда-то сами. Человеческое общество несовершенно настолько, что впору казнить ненормальных родителей, растящих ненормальных детей»
Из дневника Йонса Канги.
***
Пальцы ровным каллиграфическим почерком буква за буквой неспешно выводили слова и предложения. Абзац за абзацом, глава за главой. Гусиное перо мерно поскрипывало по пергаменту. Конечно, где-то и когда-то была хорошая бумага, но где ее взять в горах? Сколько он уже не выходил из своего подвала, Элерн не смог бы сказать. Богатый запас продуктов, перьев, чистых свитков и свечей позволил бы ему прожить так не один бэкай. Выходить на свет молодому человеку совсем не хотелось, ведь в горах совсем все иначе, чем где бы то ни было в лесу или на равнине. Да и не сможет он уйти, даже если очень захочет. Холодный, уже осенний ветер пригнал серые низкие тучи, и день стал значительно короче, чем прежде. Выйди он сейчас на поверхность, и его тут же оглушат твари, бродящие вокруг его лачуги. Элерн ужасно устал от их постоянного присутствия. Ему казалось, что если он еще хоть раз услышит голос своей сестры, то сойдет с ума. На этой мысли рука дрогнула, оставив кляксу на поверхности стола. Хорошо, хоть не на пергаменте. Парень вздохнул и, отложив перо, потер усталым жестом лоб. Чернильница, нечаянно задетая его локтем, с грохотом полетела на пол. Темные пятна живописно разлетелись по ковру. Элерн мгновенно затих, стараясь даже дышать как можно незаметнее. Он совершенно не горел желанием кого-нибудь слышать сейчас. Не помогло. Из нижней комнаты, в которую вела винтовая лестница, донеслись сначала шорохи, потом постукивание. Парень обреченно и устало закусил губу.
— Элерн! — неприятный шипящий шепот и царапанье возвестили, что он был услышан — Элерн, я знаю, что это ты. Ты можешь молчать сколько угодно, но я знаю, что ты тут.
— Да, я тут! — взорвался он, внутренняя усталость давала о себе знать, выплескиваясь в каком-то неестественном, безумном раздражении — И это я! Что дальше?
— О, сегодня ты, похоже, побеседуешь со мной?
— Да, побеседую! — парень подошел к лестнице и посмотрел вниз, в непроглядный мрак, откуда доносился голос — Расскажу тебе о том, какая ты скотина!
— Я хуже, мальчик. Намного хуже. Но даже я не так плох, как ты себе вообразил.
— Да ну?
— Не веришь? — доверительно прошептал голос — Тогда убедись в этом сам. Для этого тебе нужно сделать такую малость — просто чаще приходить и говорить со мной.
— Да мне с тобой не о чем говорить! — фыркнул Элерн — Я не желаю слушать о своем, как говорят твои выродки, предназначении! Я не хочу говорить ни с тобой, ни с ними!
— Но это правда. — возразил его собеседник — Это твоя судьба, ты вскоре поймешь это сам.
— Никогда! Слышишь? Я никогда не открою эту безднову дверь! Сиди там вечность! Я не такой, каким ты меня себе вообразил.
— Такой. Упрямься, сколько хочешь, но я тебя знаю.
— Да пошел ты! Меня тошнит от твоего голоса! Мерзкая тварь!
Железная дверь едва не смялась от мощного удара, но выстояла. Стеллаж, закрывающий ее, дрогнул и пошатнулся, Элерн понял это по звукам, доносящимся из непроглядной темноты.
— Ты — глупый мальчишка!!! — не шепот — рев. Нечеловеческий, скрипучий и страшный рев вперемешку с рыком — Ты веришь тому, что сказал тебе отец, но сам узнать не хочешь!!! Ты узколобое дитя! Даже Йонс куда лучше, чем ты!
— Нет! — Элерн нервно и надрывно рассмеялся, до слез в глазах — Йонс — позор нашего рода! Он навлек проклятье на весь свой род! Я стыжусь его! Стыжусь и ненавижу! И тебя я ненавижу еще сильнее, чем его!
***
На площади, в самом сердце города, собралась толпа, веселая, галдящая. Там явно кто-то что-то рассказывал, и толпа время от времени взрывалась хохотом. Сайк не смог побороть любопытства и, протиснувшись сквозь народ, подошел ближе.
Там, в центре этого народного собрания, стояла раскрасневшаяся девушка с каким-то полоумным блеском в глазах. Сайк ее уже видел ранее, то была старшая сестра Хиоры. И кто-то сердобольный предложил ей табурет, на который девушка, не раздумывая, встала, чтобы окружающим было лучше ее видно.
— Вы не понимаете! — возопила ораторша — Стражи скрывают от нас правду!
— Да-да! — засмеялся кто-то из толпы — Они все заодно с тварями! Мы это уже слышали!
— Вам смешно?! Если мы немедленно не выгоним пришлых стражей, то все погибнем!!!
— Погибаю! — захрипел кто-то из народа, его поддержали дружным хохотом.
— Я правду говорю! — взвизгнула Зиона — Пришлые стражи заморочили вам головы! Они заодно с тварями!
— Да-да! И малышка Хиора тоже! Ты уже говорила! А Рэнст у них начальник! А мы тут все крикуны да удавы!
— А я — крот! — заржал какой-то детина.
— Ты — лось! — возразил ему тоненький подросток.
Снова дружный смех.
— Зря вы тут смеетесь! Люди, я правду говорю! — Зиона уже едва ли не плакала.
— Так, смешно же! — простонала какая-то женщина со слезами в глазах — Ступай уже домой, не позорься!
Сайк не выдержал, прошествовал в центр площади и, спустив девушку с табуретки, попытался увести.
— Убивают! — завизжала Зиона не своим голосом под дружный взрыв хохота — Это не человек! Это тварь!!!