По ту сторону, или Игры, в которые играют Боги
Шрифт:
Откуда знаю? О, если прожить на Земле сто пятьдесят восемь жизней, семь тысяч девятьсот лет в общей сложности, то многое дано знать. И даже рассказать позволено. Не всё, конечно, и не всем. Но они позаботятся, чтобы этот текст попал лишь к тем, кому можно.
Я прожила сто пятьдесят восемь земных жизней. Так много мне понадобилось, чтобы собрать все артефакты игры, что зовётся Сансара. На рассвете я выхожу из неё окончательно и займу место среди хранителей. Но сегодня я ещё успеваю рассказать о том, что такое жизнь.
Каждая жизнь – это шанс найти нужный опыт, добыть один, а то и два-три артефакта. Хотя бывает, что ни одного не достать. Свои первые семь жизней я прожила бесцельно. Училась ориентироваться в игре, видеть знаки, слышать хранителя. Потом пошло быстрее. Чем больше артефактов я собирала, тем проще было двигаться дальше: вселенская любовь, умение отстаивать себя, эмпатия к миру, всепрощение, меч воина, свиток знаний… Когда достала звезду интуита – в своё сто тридцать второе пришествие я наконец её добыла, – мне стало много легче.
Правда, сильная интуиция накладывает и некоторые обязательства. Жизнь через жизнь меня начали привлекать в качестве проводника. То гадалкой, то священником, то шаманом рождалась. Приходилось вникать в чужие миссии, что сбивало со своего пути. И ведь нельзя отказаться от дара, иначе потеряешь – и начинай всё сначала. Но мне нравилось. В эти жизни я уже догадывалась… мир много больше, чем то, что видно глазам. И больше, чем то, что слышно ушам. Я – много больше, чем мне кажется.
Сейчас я не просто догадываюсь – я знаю.
Нет-нет, не думай, это не бредни выжившей из ума старухи, как говорит твоя мама. Я знаю. Я… Знаю… Они не верят, потому что им ещё рано. Они думают, что я сошла с ума. Они ещё в самом начале. А ты нет. Ты почти готова к осознанию.
Знаешь, что будет после? Потом, когда наступит рассвет? Я уйду в мир по ту сторону тоннеля. И мой Гардиан встретит меня… Он вёл меня сто пятьдесят восемь жизней. Он мой лучший друг. Я тоже стану хранителем. Вот мой выбор.
Да-да, у нас всегда есть выбор. У нас – у тех, кто по ту сторону, с полным набором артефактов. Это вы пока ещё играете по жёстким правилам Сансары, а у них… у нас… есть выбор.
Я могу, например, стать земным духом, жить у скалы или озера, пугать случайных путников, исполнять желания. Через годы люди заметят, место станут почитать, потянутся ищущие. А я буду раздавать им энергию космоса и направлять.
Могу стать хранителем рода. Сводить родственные души, возвращать в семью потерявшихся, объединять людей с похожими задачами. Вместе ведь легче справиться – опыт предков помогает. Правда, вы считаете, что дело в родовых проклятиях или программах. Но это не так. Просто они объединяют игроков с одинаковыми миссиями в один родовой клан, оттого и кажется, что судьбы схожи.
Можно стать блюстителем кармы или святым… но мне нравится роль хранителя, наставника. Я стану Гардианом и, кто знает, может быть, поведу незримо уже твоих детей…
…идёт кто-то. За мной? Нет, в соседнюю палату. Медсестра с порцией утренних уколов. Значит, до рассвета остались секунды…
Тебе подскажут, что делать с этим посланием.
Встретимся с тобою по ту сторону. Прощай, внученька…
(Невоспроизводимые шумы и шорохи, звук сирены)
…доктора по… сро… нет пульса… выключи…
Рассказ 8. Предназначение
Для чего мне всё это?
Дождь. Мелкий, холодный, безрадостный. Совсем не тот дождь, что в детстве – когда босиком по лужам, когда мокрая до трусов, но счастливая. Просто. Мерзкий. Дождь.
Ирина с ненавистью посмотрела на сломанную спицу зонта. Из-за неё зонтик выглядел как старый пёс с опущенным ухом. Покупка нового ей не светила. Походит пока с таким, чёрт с ним.
– Такси надо? – рядом притормозил беленький Polo, совсем как у Лёшки.
– Нет, – буркнула Ира.
До дома два квартала. Рядом – добежит, не раскиснет. Но внутри заскребла мышью старая обида: Лёшка машину-то купил… на семейные деньги, да только под свои нужды. Ни на работу, ни с работы не заберёт её. Вот и сейчас: робко попросила его приехать, раз дождь, но ему не до неё. Обещал коллеге помочь. Коллега-то, конечно, важный человек… А она?
Ирина шла по лужам, опустив зонт до самой макушки. На работе сплошной день сурка. У кого повышение, у кого интересный проект. У неё же самая нудная работа в мире. Всех проблемных клиентов ей поскидывали. Сегодня Оля ушла в другой отдел, передав свои висяки Ире. Надо было отказаться, конечно. Можно было, наверное…
Недовольство собой, мужем, коллегами лилось через край переполненного сосуда её терпения.
«Ну что? Что я делаю не так? Почему? За что? Для чего мне всё это? Я ведь хорошая… Не плохая точно. Я ведь всё для них. Для него. Для детей…»
Ира смахнула слезу и, двигаясь на автомате по знакомой дороге, ступила на зебру пешеходного перехода, не поднимая ни зонта, ни взгляда.
Визг, скрежет, крик. Даже не поняла, что случилось. Просто зажмурилась, а открыла глаза уже в другом месте.
Вокруг была темень, но не кромешная. Пространство шевелилось, искрилось, вибрировало. Ирину как будто несло потоком воды, но было сухо. Даже вымоченные дождём джинсы уже не холодили ноги. Ноги? Ирина направила взгляд вниз: ног нет. Огляделась: тела нет. Прислушалась: ни дыхания, ни сердцебиения. Лишь собственное сознание. И даже закричать нечем.
Поток вдруг остановился, и Ира не услышала, а скорее почувствовала некую вибрацию, несущую смысл. И, как ни странно, она сразу всё поняла. Вот что до неё долетело: