По ту сторону могил

Лиза Глум

Этот звук неумолимо надвигается на вас или вы сами приближаетесь к нему – тоже не разобрать. Вскоре звук начинает обретать видимость, на него слой за слоем накладывается картинка. Это какой-то цвет. Или свет. Вот тут уже можно притянуть за уши то самое про тоннель.

И вдруг приходит понимание, осознание того,

что вы пропускаете этот звук и этот свет-цвет в себя. Свободно, не сопротивляясь. Вы позволяете этому быть в вас. Быть вами. Вы растворяетесь в этом без остатка.

Умирать – это не больно. Умирать – это… никак.

Кладбище – наш дом родной

Все мы приходим в одно и то же место.

Гораций

Моим последним приютом стало одно из кладбищ моего родного города М***. Какое именно – вас вообще не должно волновать. Просто знайте: на каждом погосте, находись он в мегаполисе или забытой богом деревушке, по ту сторону могил есть точно такой же загробный мир, населенный нами.

Мое юное грешное тело похоронили там, где в свое время были преданы могильной земле мои бабушка с дедушкой. Последнего я видела только на фото в старых семейных альбомах. А вот бабушку успела застать на этом свете. Вот только кровная родня, в отличие от меня, жила вполне себе благообразно. Поэтому в Загробье я бессемейная.

Хотя есть у нас тут несколько маргинальных династий, из поколения в поколение совершавших преступные деяния. Ничего интересного – сплошная бытовуха. Так часто бывает, что в пьющих или наркоманских семьях вырастают такие же неблагополучные дети и продолжают «дело» своих родителей, лишая кого-нибудь жизни, а со временем и сами отдают концы от цирроза или иного типичного диагноза.

Обиталищем мертвецов служат, конечно же, их собственные

гробы. И знаете, чего я до сих пор не могу понять? Вам что, так сложно сделать их просторнее, комфортнее? В своем деревянном ящике каждый из нас проводит большую часть времени. Смерть, знаете ли, и так не сахар. А тут еще лежи себе в тесном деревянном ящике, не имея возможности сменить позу на более удобную. Это только в кино показывают, что какой-нибудь вампир с кайфом заваливается в свой гроб и нехотя покидает его только ради утоления голода.

Старожилы загробного мира рассказывали, что в те дремучие времена, когда еще бабы в поле рожали, снимали мерки и мастерили гробы тютелька в тютельку не только ради экономии на материалах. Наши предки верили, что если похороненный будет лежать плотненько, ему будет спокойно, и тогда наружу выбираться нужды не будет. Верить – верили, но схема была нерабочая. Вылазили как миленькие – и кушать хочется, и останки размять, и пошалить. Но верить в такие вещи в современном мире – это уже конченое мракобесие!

Сну в привычном для вас понимании мертвецы не подвержены. Периоды покоя, которые приходятся на светлое время суток, можно сравнить скорее с состоянием забытья, ну как при высокой температуре. Можете себе представить, как неудобно метаться в бреду в тесном «домике».

Во время бодрствования мы можем позволить себе выбираться из могил. Делают мертвецы это по разным причинам – в Загробье смерть идет своим чередом: устраиваем собрания, составляем графики выхода в город на охоту, обсуждаем другие текущие вопросы. Просто болтаем обо всем и ни о чем, в конце концов. Если вы не в курсе, по ту сторону могил обитают очень коммуникабельные товарищи, которые испытывают вечный дефицит общения.

Конец ознакомительного фрагмента.