По ту сторону моря
Шрифт:
– Это Брон, – тут же выпалила я, и к горлу мгновенно поднялась тошнота. Достаточно только упомянуть ее имя, чтобы мне стало плохо. В голове вспыхнули картинки из прошлого: его бездушное лицо на моем допросе, Льюис с безумным взглядом, его мать, пистолет, выстрел… – Я слегка подстрелила ей ногу.
Кристина округлила глаза, но расспрашивать не стала.
– Первый советник девятого Объединения, Дарио Моррети, отказался тебя выдавать, – продолжила девушка. – Он решил дать тебе шанс, проявил небывалое сострадание.
Я фыркнула:
– И что же он хочет
– Я не говорила о расплате…
– Да брось! – Я кинула на нее многозначительный взгляд, и Кристина со злостью выпалила:
– Мне неизвестно, если уж ты так настаиваешь! Дарио еще лично поговорит с тобой, вот его и спросишь! Но подумай хорошенько о том, что ему скажешь. Как видишь, – она обвела комнату рукой, – это камера, а не больничная палата. Тебе не доверяют, считают непредсказуемой и опасной. Врачи согласились обследовать тебя только в присутствии стражей. Даже наручники с твоих рук будут снимать по расписанию, и не важно, как сильно ты захочешь в туалет. Как видишь, в твоих же интересах умерить свой пустой гнев и хоть на секунду задуматься о том, как тебе повезло.
– И проявить благодарность!
– Да, но это, кажется, стало бы настоящим чудом!
Она резко встала и направилась к выходу, а меня вдруг поразила страшная мысль, и я воскликнула:
– Они будут спрашивать о рейтах, так ведь? Будут спрашивать обо всем, что я знаю. Им нужна эта информация. Пожалуйста, помоги мне! Я никогда бы не предала рейты и близких мне людей, но что если я не смогу выдержать их допросов? Я боюсь, вдруг мне не хватит сил? И моя семья… они станут угрожать их жизнями и выполнят угрозу, не задумавшись. Они заставят меня выбирать.
– Глупости! – нахмурилась девушка.
– Кристина! – я подалась вперед настолько, насколько это позволяли наручники. Легкий звон пронесся по белой комнате. – Прошу тебя! Мы друг другу не нравимся, но разве будет справедливо, если пострадают невинные? В рейте живут простые люди, там дети и старики. Но охотники не станут разбираться. Я уже видела, как это бывает.
– Но что я могу сделать? – она посмотрела на меня с искренним непониманием в глазах.
– Скажи им, что я потеряла память, что я забыла весь последний год.
– Никто не поверит!
– Ты ведь имеешь доступ к документам, сделай что-нибудь, измени мои анализы. Я буду притворяться, я смогу их убедить.
– Это нарушение Закона! Я не стану обманывать Советы!
– Но ты уже это сделала, – при этих словах ее лицо окаменело. – Ты отпустила нас. Не буду помнить, не выдам и тебя.
– Мне воспринимать это как угрозу? – с легкой издевкой в голосе спросила она.
– Как просьбу. Помоги мне, пожалуйста. Они не должны ничего знать, в том числе и о Двэйне!
– Тебе назначат лечение и постараются вернуть память.
– Ну и что? Четыре месяца комы могут привести к неизлечимым последствиям. Пожалуйста!
Несколько секунд мы просто разглядывали друг друга, а потом девушка отвернулась и пошла
– Ожидай встречи с советником, – кинула она через плечо.
– Ты поможешь мне? Кристина?!
Но она уже закрыла дверь. Я в изнеможении опустилась обратно на подушку и закрыла глаза. Что теперь делать? Как мне отсюда выбраться? Знаю, просить Кристину так рисковать ради меня несправедливо, но это поможет защитить и мою семью, и изгнанников. Страх за них не дает мне заботиться о судьбе едва знакомого мне человека. Как ужасно, что это, действительно, так. Двэйн, Вэнди, Ли, Шон, Мисс, что с вами случилось? Где вы… Где вы? На этой мысли я снова уснула.
Но прежде чем познакомиться с первым советником девятого Объединения, мне пришлось пообщаться с начальником отдела безопасности. Его звали Ранко. Высокий худой мужчина, вытянутое гладковыбритое лицо, прямой нос и пугающе острый взгляд. С его губ не сходила легкая улыбка, но в его присутствии хотелось спрятаться куда подальше, даже если вы видели его впервые в жизни. Он пришел ко мне в идеально выглаженном костюме и нарочито брезгливо огляделся вокруг (словно никогда здесь и не был!). Он долго жаловался на запах лекарств, слишком яркий свет и неудобный стул. Такого привередливого человека сложно было представить начальником ОБ. Но только сначала.
– Значит, ты потеряла память? – спросил Ранко, постукивая карандашом по моему досье. В документы он так и не посмотрел, все это время разглядывая меня саму.
– Да, – тихо ответила я, ощущая волну искренней благодарности к Кристине.
– Что ж, это весьма печальное обстоятельство, а главное – какое удобное.
– Не думаю, что забыть последний год своей жизни так уж удобно.
Ранко усмехнулся:
– Смотря какой это год. Ну что ж, ничего страшного, у нас тут целая куча специалистов работает, они тебя подлатают. Не зря же им отсыпают столько баллов!
– Очень надеюсь.
– И я очень надеюсь. Кстати, мы сочли нашим долгом оповестить твою семью о том, что ты жива.
Я вздрогнула. Сомневаюсь, что этими словами он хотел порадовать меня.
– Я смогу съездить домой? В третье?
– Не сейчас. Кто-то у нас тут память потерял, не думаю, что дальние поездки такая уж хорошая идея.
– Понимаю.
– Рад это слышать. Но я думаю, что ты как можно скорее захочешь с ними увидеться, не правда ли? Они по тебе так скучают, ты, полагаю, тоже?
Я коротко кивнула. Его тон, его взгляд вселяли в меня необъяснимую тревогу.
– Тогда ты согласишься ускорить процесс? Проведем один эксперимент, вдруг, всякое ведь бывает, он поможет вернуть память?
– Неужели вам требуется мое согласие?
– Ну, мы же не варвары, мы отличаемся от тех, с кем ты провела этот год.
Я предпочла промолчать. Ранко повернулся в сторону стекла, за которым виднелись силуэты, и кивнул. В животе стянуло, мне стало еще страшнее. Я вдруг ощутила себя одинокой и беспомощной. Здесь никто не сможет защитить меня. Духи Пустоши, что он хочет со мной сделать?