По ту сторону отражения
Шрифт:
Я, разглядывая окружающих, очень медленно ела свой кусок пиццы, кстати, не чувствуя вкуса, и наблюдала за залом. Где именно будет ждать меня Антон? Что он задумал? И не узнает ли меня он?
И в какое место ему треснуть ножом, которым я сейчас разрезаю кусок, чтобы кровь меня не забрызгала?
Сегодня в пиццерии было не так спокойно, как в тот раз, когда мы ее посетили вместе с Тропининым. Персонал в фирменной желтой одежде почему-то бегал и суетился, что-то обсуждал и изредка внимательно оглядывал зал. Какие-то два мужика колдовали над потолком, что-то приделывая
– Ленка, Ленка, что ты вертишься, заказчик еще не пришел, давай, работай! – выговаривала одна девушка-работница другой, кажется той самой, что пыталась в наше прошлое посещение этого заведения позаигрывать с Антоном, а я малодушно втолковывала парню о том что ему неплохо бы было пофлиртовать с ней в ответ. Что он тогда сказал? Что в человеке внешность – не главное?
Честно – я уже не знаю, что главное в человеке, а что второстепенное. Все смешалось в моем неокрепшем, совсем еще недавно детском максималистском сознании, которое четко пыталось разделить белое и черное и пришло к неоднозначному выводу, вслед за знаменитым Эйнштейном повторив: все относительно.
Кейтон – относительный придурок.
Но если вспомнить, он очень часто делал мне странные намеки.
– Я люблю воду. Вода – странная вещь. Может приобретать разные формы: жидкую, твердую, газообразную… В одном веществе сочетается столько разных свойств, и мало кто об этом задумывается.
– А кому надо задумываться о такой ерунде?
– Действительно.
Тогда он едва не засмеялся, потому что понимал, о чем говорит. Не зря Кей отождествляет себя с водой. Совсем не зря.
– Обещают теплую погоду, лучше, чем сегодня.
– А чем тебя погода не устроила сегодня?
– Дождь и солнце.
– И?
– Должно быть одно из двух. Или солнце. Или дождь.
– В смысле?
– Только одно.
Выбрать только одного: Кея или Антона.
Вот шутник.
Я с силой вонзила нож в пиццу, и сталь некультурно звякнула по тарелке, насквозь прорезав кусок. Эх, ну и глупой я была, учила мистера Царственного Плейбоя заигрывать с противоположным полом. Наверное, с тех пор, как Кейтон стал знаменитым и расстался с Алиной, у него было столько девушек, сколько пальцев на руках и ногах у всех членов моей семьи, включая даже Чуню, только помноженное на восемь.
Поэтому хозяин ненормально большого ЧСД так здорово, умело целовался.
Жаль, что ты не откусила ему язык. Но он в этом деле реально хорош.
И только эта мысль меня посетила, как я едва не оцарапалась вилкой. Чертов музыкант! Но ничего, я доставлю тебе несколько, надеюсь, «приятных минут».
И почему я раньше не поняла?
– Деньги.
– Зачем?
– За
– Ты дура? Убери, иначе я уйду.
– Хорошо.
– Запомни. Никогда не предлагай мне деньги. Меня это бесит. Плачу всегда я.
Когда он был Антоном, ему тоже не нравилось, что я пытаюсь заплатить за него… Надо было еще тогда догадаться…
А странные приготовления в пиццерии все продолжались.
Через полчаса мимо посетителей прошествовали несколько мужчин в горделивых черных фраках, гордо неся перед собой музыкальные инструменты. Судя по всему, это был струнный квартет: две скрипки, виолончель и альт. Посетители провожали мужчин заинтересованными взглядами. Кажется, раньше здесь не было живой музыки.
Кто-то проверял микрофон, потому как иногда стали слышны громкие возгласы: «Раз-два-три», усиленные эхом. Какой-то шутник из компании молодых людей громко предположил, что сегодня в пиццерии будет рок-концерт, а «дядьки со скрипками» покажут «экстра метал-класс народу». Это вызвало в неформальной компании приступ хохота. Зато громкие звуки стали напрягать других гостей этого славного места.
Так как я сидела в уголке, недалеко от входа в помещение для персонала, я имела честь слышать еще некоторые подробности.
– Торт, вы сделали торт? – орала женщина, в которой я не без труда узнала администратора. От ее ора я даже вздрогнула – так близко он раздавался.
Откуда-то высунулся бородатый мужчина в белой одежде и в колпаке и заявил важно:
– Искусство кулинарии не терпит, когда его торопят.
– Ничего, перетерпит, – сердито отвечала женщина. – Время уже подходит.
– Время ходить не может, а свои руки, увы, я не могу сделать сверхскоростными, – еще более напыщенным тоном произнес повар.
– Вы надо мной издеваетесь! – взвизгнула администратор. – Когда будет торт? У нас ведь все вот-вот начнется!
– Через полчаса, мадам, – отвечал бородатый и вновь скрылся.
– Что за человек? – в сердцах топнула ногой она. – Шампанское, что у нас с шампанским? – пробежала мимо меня главный администратор заведения к барной стойке с алкоголем. – Привезли нужное? То, дорогое! «Cristal Rose»! Олег?
Флегматичный молодой человек, отвечающий за напитки, отстраненно посмотрел на администратора.
– Олег! – ему в ухо крикнула нервничающая женщина. – Олег, ты глухой! Что с шампанским?
– С каким? – совиными глазами уставился на нее парень.
– С тем самым, которое сегодня нам понадобиться! Олег, ты что, дурак? – простонала женщина.
– Нет.
– Что с шампанским? – повторила она. Заказанный напиток был очень уж дорогим.
– С ним все хорошо. Вкусное.
Теперь понятно, парень не зря такой неадекватный – он несет свою нелегкую барменскую службу около алкоголя, и, по-моему, он втихаря пьет его прямо во время рабочего дня, поэтому жутко тупит.