По ту сторону реки. Ярилина рукопись
Шрифт:
– А, это вы! – без удивления отозвался домовой. – Про вас Водяная Колдунья спрашивала. Номер вашей комнаты?
– Я не знаю, – ответила Маргарита, поняв, что даже не взглянула на свою дверь.
– Эх вы, барышня. – Домовой достал из-под прилавка объемный берестяной свиток и принялся его раскручивать. – Руян, да?
– Да, – кивнула Огненная Колдунья, удивляясь, как это домовой уже успел всех узнать.
– Меня зовут Батман. Ваша комната под номером двести девятнадцать. Секундочку.
Он спрыгнул с табурета, на котором, как оказалось, стоял, и исчез среди вешалок с одеждой. Маргарита тем временем огляделась по сторонам: одна из дверей, ведущих из холла, была большая двустворчатая, с запутанным сложным узором, рассмотреть который не удавалось издалека – так он выцвел и стерся в некоторых местах. Закрученные вензеля переплетались друг с другом, образуя фигуры странных существ или надписи. На первый взгляд казалось, что надпись нечитаемая – из-за огромного количества завитков слова невозможно было разобрать, да и Маргарита еще не так хорошо преуспела в изучении древних языков. Но когда она чуть внимательнее вгляделась в буквы, то вдруг осознала, что на этих древних створках был вырезан современный текст! Или же он только что изменился под ее взглядом?
«Учись не до старости, учись до смерти».
Батман вернулся, выкатив на колесиках длинную бронзовую вешалку с несколькими крючками, на них висела вся Маргаритина верхняя одежда, начиная от легкой куртки и заканчивая самым теплым зимним пальто.
– В чем пойдете? – спросил домовой.
– А я вообще-то не собиралась на улицу, – растерянно ответила колдунья. – Хотя ладно, давайте вот это, – она стянула с крючка твидовый жакет и длинный шарф. – Моя одежда всегда будет здесь находиться?
– Нет, если пожелаете, можете забрать ее наверх. Но все предпочитают оставлять ее тут – в комнатах слишком маленькие шкафы.
Маргарита кивнула и подошла к потрескавшемуся зеркалу, висевшему на одной из стен, поглядела на себя и отправилась на свежий воздух.
Погода стояла ясная, солнечная. Выглянув из-за тяжелой двери с вензелями, над которой располагался яркий витраж, девочка с замиранием сердца остановилась на пороге – перед ней раскинулся парк, начинавшийся синими соснами. Их темно-красные стволы сливались с разноцветной листвой, усыпавшей всю аллею, а в воздухе витал еле различимый аромат смолы, которая янтарными каплями застыла на коре.
– Как красиво! – в восторге прошептала Маргарита.
– Привет, – раздался знакомый голос, и в следующий момент на ступеньки взлетел рыжеволосый мальчик, который когда-то провожал ее до избушки на курьих ножках.
– О, Слава!
– Ну, как тебе Усадьба?
– Здесь здорово. Но я не понимаю, куда все делись! Словно все люди исчезли… – отозвалась Маргарита.
– Они не исчезли, – улыбнулся Слава. – Просто большинство ребят разбежались по домам навещать своих родственников.
– Как? – удивилась Маргарита. – Но разве это можно? Я думала, что колдуны живут отдельно от родителей, пока проходят Посвящение. Так по крайней мере мне говорили.
– Но это касается только Заречья, – объяснил Слава. – Понимаешь, раньше все так и было, но потом появилась эта Белая Усадьба – эдакое послабление для недовольных магов, желающих видеть детей хотя бы в зимние месяцы. Род Велес пару-тройку веков назад и придумал эту систему.
– А-а-а, – протянула Маргарита. – Но в чем тогда смысл вообще в Заречье, если родители все-таки видят своих детей на протяжении нескольких месяцев и могут… ну, как-то повлиять на исход Посвящения?
– Без Заречья никак, – пожал плечами Слава. – Да и разве есть что-то веселее жизни в Заречье?
Маргарита улыбнулась.
– А ты Полину не видел?
– Это та, которая Водяная?
– Да.
– Видел, она совсем недавно стояла тут же. Наверное, пошла посмотреть парк.
– Может, здесь есть столовая или какой-нибудь обеденный зал?
– Естественно! Вон тот флигель, что стоит чуть в стороне. Там и кухня.
– Спасибо! Пойду поищу ее там.
Маргарита, махнув Славе рукой, побежала по парковой аллее.
Белая Усадьба представляла собой огромное старое поместье, парадный вход в котором был почему-то обращен к прилегающему парку, а не к воротам, ведущим в город. Потемневший со временем камень стен кое-где осыпался, но Усадьба от этого не переставала выглядеть массивной и внушительной. Она имела небольшой внутренний двор, куда можно было попасть, пройдя под обросшей плющом аркой.
Ни Василисы с Анисьей, ни Мити с Севой не было видно, Полины тоже. Побродив немного вокруг поместья, Маргарита еще раз огляделась по сторонам и направилась в столовую. Тут тоже находилось нечто напоминающее гардероб в театре или музее. Маргарита отдала свою куртку домовому и, войдя внутрь, улыбнулась. Причин для этого было две. Во-первых, ее, уже вполне привыкшую к открытой летней столовой с простыми деревянными столами, приятно поразил удивительной красоты интерьер: все вокруг точно состояло из застывших бледно-зеленых вьющихся растений, ажурные стульчики и столы, резные столбики, подпирающие потолок. Стояли мягкие диваны и кресла, наверное, в них так приятно было устроиться с чашкой горячего чая и наблюдать за остальными колдунами, а в дальнем углу горел камин. Наверх вела такая же зеленая и узорчатая лестница, и на втором и третьем этажах, выполненных в виде широких балконов, мебель тоже словно сплеталась из гибких стеблей цветов. Ну, а второй причиной для улыбки стала Водяная Колдунья, которая одиноко сидела за столом у окна и явно скучала.
При виде своей подружки Полина радостно улыбнулась.
– Жду тебя здесь уже час, – сообщила она. – Кажется, от нечего делать я съела все, что было в столовой.
Маргарита отпила какао из Полининой кружки и осмотрелась – здесь, кроме них двоих, почти никого не было.
– Мне снился сон, будто я еду сюда на электричке, а за окном старинный сгоревший город – ничего не осталось от него, лишь какие-то обломки и шпили. Но сон был очень яркий, словно это все происходило наяву.
– Сегодня мне тоже снилось… – начала Полина, щеки ее слегка покраснели и она огляделась, – кое-что странное. И тоже как будто все это было наяву.
– Что именно?
– Это был кошмар. Подо мной был грубый пол из колючих досок, и я лежала на нем совсем без одежды. И плакала, плакала – было очень страшно. Я говорила сама себе, что он меня точно убьет, и мои руки были все в крови. Но я не знаю, о ком я говорила. Почему-то продолжала лежать, не могла встать и убежать оттуда. А потом вдруг проснулась здесь, в Белой Усадьбе.
* * *
Весь выходной день – в полнолуние – подружки исследовали Белую Усадьбу и даже почти изучили хитросплетения ее коридоров. Прилегающий к ней парк заканчивался небольшим прудом, а затем плавно перерастал в лес, в глубине которого где-то пряталась ограда, а точнее, очень высокая каменная стена. До стены этой девочки так и не дошли. Странно, но мешали деревья, они все время сдвигались с обеих сторон. Девочки шли с трудом, протискиваясь сквозь стволы, а ограды не было видно. К тому же то и дело проскакивали странные животные, мелькали какие-то существа и тени, и Полина с Маргаритой, недолго думая, повернули обратно к поместью.