По ту сторону реки. Ярилина рукопись
Шрифт:
– Секретничаем? – усмехнулся Арсений, подошедший к ним со спины.
Митя осекся на полуслове, и они с Севой уставились на друга.
– Вы разговаривали про Сирен или это слово просто так витает в воздухе? – с лица Арсения не сходила хитрая улыбка.
– А мы тебя и не заметили, – попытался сменить тему Муромец, но Сева тут же перебил его:
– Что ты сказал Василисе, когда она спросила, Сирена ли я?
– Конечно, я сказал, что это невозможно. Уж я-то хорошо знаю историю магических народов! Или… я что-то напутал? – взволнованно добавил он.
– Сева, мне кажется, самое время… – начал Митя, но Воздушный Колдун снова не дал ему договорить. Он резко вскинул правую руку в сторону шеи Арсения и сжал его горло пальцами. В глазах последнего отразилось удивление, смешанное со страхом, но он не стал сопротивляться, а только воскликнул:
– Овражкин! Что ты делаешь?!
– Сирены и правда были моими предками, но ты не сможешь никому об этом рассказать. – Сева медленно опустил руку и оглянулся по сторонам – вокруг, к счастью, никого не было.
– Арсений, – миролюбиво начал Митя. – Ты не подумай ничего такого – это просто заклятие Неразглашения. Теперь ты, даже если очень захочешь, не сможешь рассказать Севину тайну никому.
– У меня что, язык отсохнет?
– Язык – нет, – холодно сказал Сева.
– Что-нибудь другое? – с ужасом спросил Арсений.
– Понимаешь, – продолжил Муромец, – в волшебном сообществе Сирены считаются нечистью, и любые контакты с ними не очень приветствуются.
– А кто-то еще знает, что ты?… – Арсений невнятно пробормотал последнее слово.
– Велес и Лиса. Ну и, разумеется, мой отец, – все так же сухо ответил Сева.
– А кто из твоих родственников был этой… мхм-прэ-э-э-с-с-стш?
Воздушный Колдун ничего не ответил, его бледное лицо было хмуро. Он развернулся и зашагал вперед, минуя тропинку, которая вела к озеру, затем свернул левее и остановился на лужайке, где возвышался деревянный забор.
Это была давняя традиция, чтобы трое музыкантов сидели на заборе и выдували из свирелей звенящую мелодию, пока остальные колдуны участвовали в обряде. Песнью зимы называлась эта музыка, но ученики между собой звали ее «песнью смерти». Дождь закончился, но балка, на которой предстояло сидеть, оставалась сырой и, более того, была грязной и скользкой. Сева провел по ней ладонью, и над деревянной поверхностью засеребрился легкий туман. Подоспели и двое оставшихся музыкантов, вертя в пальцах дудочки. Один из них, Огненный Маг Дима, который был старше Севы на год, да и выше его на голову, демонстративно отвернулся, не поздоровавшись. Третий же музыкант, напротив, приветливо кивнул и протянул Севе руку. Этот рыжеволосый, насколько Сева помнил, попал в Заречье только в прошлом году.
Сева забрался на забор и свесил ноги. Отсюда было прекрасно видно небольшой пруд и выстроившихся вокруг него колдунов, которые готовились к обряду. Ирвинг, глава всего Светлого сообщества, возглавлял группу чародеев, которые сидели на сырой траве и разувались. «Усыпление природы» было еще более сложным обрядом, чем животворение воды, потому что требовало полной концентрации всех присутствующих, но младшие колдуны создавали много проблем – им постоянно хотелось смеяться.
Часть ребят проследовала за наставником по Обрядам Федором Кощеевичем к лесу, но из виду они не исчезли, их силуэты лишь немного померкли в темноте. Остальные же колдуны вместе с Ирвингом встали вокруг пруда, у самой кромки воды. Сева содрогнулся, представив, в какую ледяную воду им сейчас предстояло войти по пояс, и посочувствовал Муромцу.
Музыканты Дима и Слава запрыгнули на забор к Севе. Ирвинг внимательно посмотрел в небо, где черное рваное облако приближалось к тонкому серпу луны, и, когда оно коснулось блеклого полумесяца, низкий бархатный голос Светлого Мага возвестил о начале обряда. Сева сделал глубокий вдох, поднес к губам дудочку, но забыть обо всем ему в этот раз не удавалось. Дудочка его звучала тише и не так уверенно, как у остальных, а думал он о том, каким же образом Анисья и ее подруги догадались, что он был потомком Сирены. Как им пришли на ум именно эти существа? Ведь было еще много нечисти, обладающей схожими чарами: Морянки, Вилы, Наяды… Почему же они спрашивали именно про Сирен? Где и когда он ошибся? Чем выдал себя? И кто еще, кроме них, мог думать о нем так же? И что бы с ним стало, если бы они узнали правду и разболтали ее всем?! Но еще более странным и пугающим было то, что догадались о его происхождении именно девушки! Как это могло случиться? Ведь они не способны думать хладнокровно и здраво, вспоминая о нем. Его чары просто не позволили бы им сделать этого… Кто же из них так искусно сопротивлялся? Ну конечно, ответ мог быть только один – Водяная Колдунья. И отчего-то это было самым неприятным во всей этой истории. Невыносимым было то, что он не смог бы заставить ее молчать, не смог бы даже просто наложить на нее заклятье Неразглашения: едва он представлял, как вытягивает руку и сжимает ей горло, странное оцепенение охватывало его, и в груди начинало гореть.
* * *
Василиса уселась в глубокое мягкое кресло за столиком в углу, вынула из сумки лист бересты и принялась водить по нему пальцем.
– А где Анисья? – спросила Маргарита, разглядывая объявление о том, что в столовой началась неделя Греции и поэтому все те, кто хочет научиться готовить национальные греческие блюда и зарекомендовавшие себя греческие снадобья, могут обратиться к Розалии Павловне. – Я только что ее видела, и вдруг она снова пропала.
– Вон она, – Василиса, не отрывая внимательного взгляда от бересты, кивнула в сторону. – Сидит с Митей и Севой.
– Опять променяла нас на мальчиков. – Маргарита покачала головой. – Как будто нельзя было есть греческий салат за нашим столиком!
Полина тоже повернулась, чтобы посмотреть на подругу: Анисья сидела за одним столом с братом и несколькими его друзьями, и те поочередно демонстрировали ей свои ладони, на которых она с интересом рассматривала руны отличия. Полина вздохнула и вернулась к раскрытой книге, в которой описывалась подробная схема визуализации четырехмерных фигур.
– На вечер отменяется Физимагия, – сказала Василиса. – Сегодня не будет наставника.
– А почему отменяется? Там не написано? – Полина тут же с заметным облегчением захлопнула книжку.
Василиса ткнула пальцем в имя наставника, и рядом появился длинный комментарий.
– Из-за того что Эбонита Павловича вызвали в Институт Научной Магии, заменить какого-то профессора в эксперименте. Что ж, почаще бы этот профессор не являлся на работу, чтобы наш наставник заменял его…
– Апчхи! – громко чихнул Митя, и девочки подскочили от неожиданности.
– Будь здоров, – отозвалась столовая хором обедающих, и Анисьин брат смущенно покраснел.
– Извините.
Полина вновь обратила свой взор к компании, сидящей за соседним столом. Митина шея была плотно обмотана шарфом, а щеки пылали. Он выглядел больным, но, как всегда, улыбался.
– Я, пожалуй, к Жабе схожу, – сказал он и встал, не съев ничего из того, что выбрал себе на обед.
– Давно пора, – отозвался Сева и тоже вышел из-за стола. – Я с тобой.
– Вы уходите? – растерянно пискнула Анисья.