По ту сторону реки. Ярилина рукопись
Шрифт:
– Ух ты, здесь до сих пор ездят на лошадях? – изумилась Полина, забираясь в повозку.
– Здесь ездят, на чем хотят, – отозвалась Анисья, и кучер направил лошадь вперед.
Минут через двадцать быстрой езды лошадь остановилась, а кучер спросил:
– Вы уверены, что выйдете именно здесь?
– Да, – тут же ответила Анисья. – Мы дальше сами дойдем, спасибо.
– Мы не должны ему платить? – спросила Полина, удивленно глядя вслед удаляющейся лошади, когда все девочки выпрыгнули из повозки.
– Платить? – удивилась Анисья. – Нет, он – наш личный извозчик.
Только тут Полина заметила, что поверх пальто на Анисье был длинный темно-коричневый плащ, похожий на тот, в котором когда-то Полина видела Ирвинга. Анисья накинула на голову глубокий капюшон и запахнула плащ плотнее.
– Нам сюда? – подала голос Маргарита, всматриваясь в неширокий переулок, образованный множеством деревянных построек, окруженных покосившимися оградами.
– Второй Небывалый Тупик, – прочитала на указателе Полина. – Да, нам сюда.
Анисья ничего не сказала и только с каким-то странным выражением лица, еле видного из-за края капюшона, огляделась по сторонам. Она, конечно, знала, что Василисина семья была не из богатых, но чтобы подруга жила в таком захолустье, представить было трудно.
Первый снег давно растаял. За ним выпал второй, но и он уже успел превратиться в жидкую серую грязь, которую теперь месили ногами девочки, медленно передвигаясь по узкой улочке и пытаясь рассмотреть номера домов на потертых указателях.
Полина не могла отделаться от ноющего чувства грусти при виде этих жалких построек. И хоть многие дома были большими и не очень старыми, но все равно навевали тоску своей кажущейся безжизненностью. Настроение это усугублялось видом яблоневых садов возле них, с опавшими листьями и корявыми серыми ветвями. Казалось, что каждый из домов в Небывалом Тупике скрывал свою историю, непременно печальную, но захватывающую и интересную.
– Мы вчера гуляли по Росенику, – как-то неуверенно сказала Маргарита. – Но такой улицы, как эта, я не видела.
– А я живу в Росенике всю жизнь и даже не подозревала о существовании таких переулков.
– А мне нравится, – улыбнулась Полина. – Эта улица красива по-своему.
– Согласна, – кивнула Маргарита.
– О, вот он! – Анисья остановилась перед деревянной табличкой, возвышавшейся на тонком шесте.
«Второй Небывалый Тупик, 44». За шестом тянулся неказистый забор из отсыревших досок, а в нем была деревянная калитка, выкрашенная темно-зеленой краской, осыпавшейся и выцветшей со временем. Во дворике виднелся двухэтажный деревянный домик со множеством пристроек. Перед крыльцом здесь тоже росли кривые яблони, придающие всему саду печальный и осиротелый вид.
Девочки прошли по дорожке, ведущей к дому, и тихо постучали в дверь. Внутри послышались шаги и приглушенные женские голоса, а в следующую секунду улыбающаяся Василиса распахнула дверь:
– Ага, вы нашли. Ну, заходите.
– Привет. С добрым утром! – Подружки оказались в теплой прихожей, маленькой, но очень уютной.
Тут и там висели фотографии каких-то людей, и в маленьком рыжеволосом ребенке Полина без труда узнала свою подругу. Откуда-то сбоку появились две женщины, одна пожилая и низкая, а другая статная, темноволосая и молодая.
– Это мои мама и бабушка, – сказала Василиса. – Знакомьтесь!
– Здравствуйте, – девочки смущенно закивали, снимая верхнюю одежду.
– Привет, – мама Василисы гостеприимно улыбнулась. – Какие все вы красавицы!
– Мама, это Полина – она Водяная.
– Правда? О, как приятно вас увидеть. – Женщина с искреннем воодушевлением пожала Полинину руку, отчего маленькая колдунья смутилась еще больше.
– А это Анисья Муромец, – представила Василиса.
Повисло секундное молчание. Мама и бабушка Василисы, моргая, уставились на белокурую девушку.
– Муромец? – переспросила старушка, и Василиса засмеялась.
– Да-да, именно Муромец.
– Какая честь… – мать Василисы, казалось, теперь сама смутилась и стояла, не уверенная, что протянутая для пожатия рука являлась подходящим жестом для приветствия такой важной гостьи.
– Не стоит… – со снисходительно-доброжелательной улыбкой отозвалась Анисья.
– Мама, все в порядке. Это же Анисья, а не Ирвинг.
– Василиса! – колдунья возмущенно глянула на дочь, но девочки, и Анисья в том числе, засмеялись.
– А это Маргарита. Она Огненная Колдунья. Помнишь, я рассказывала? Она здорово сидит в седле.
– Да, очень приятно, – придя в себя, Василисины домочадцы наконец обратили свое внимание и на Маргариту.
Внутри дом Василисы оказался теплым и уютным. Полине здесь нравилось буквально все. Детская комната оказалась такой же рыжей и солнечной, как и ее хозяйка. Девочки уселись за небольшой стол, а Василиса помчалась на кухню за угощением.
– А здесь есть домовые? – спросила Маргарита.
– Домовой есть в каждом жилище, но он не прислуживает людям, – ответила Анисья, разглядывая комнату, стены которой были украшены красно-оранжевыми узорами. – Только в Заречье домовые помогают новеньким.
– Значит, колдуны все делают сами? Я имею в виду – готовят, убираются.
– Угу. Но у нас есть слуги, – отозвалась Анисья безразлично.
Василиса толкнула дверь носком и внесла большой поднос с чашками и оладьями.
– Это варенье из волчьей ягоды, как обещала, – улыбнулась она. – Анисья, мама до сих пор в шоке от того, что такая важная особа пожаловала в наш сарай.