По ту сторону решетки
Шрифт:
— Евик, привет, — неожиданно раздалось позади и я вынуждена была резко обернуться.
Первым я узнала не голос, а, скорее, обращение, которое очень давно не слышала. И, честно говоря, была бы рада не слышать еще столько же. Так называл меня только один человек, который много лет назад в одностороннем порядке решил, что нам с ним не по пути. Боль расставания давно прошла, но я вдруг поняла, что и положительных эмоций у меня эта встреча тоже не вызвала.
— Привет, Мотя, — ответила равнодушно, надеясь, что приветствием наш разговор и ограничится.
— А ты изменилась, красивая
Сдержалась, чтобы не поморщиться. Он тоже изменился. Вытянулся, лицо стало худым и бледным, темные прямые волосы начал укладывать по-другому, взгляд стал цепким и пристальным. И, глядя на него сейчас, я с трудом могла понять, что в нем могло мне когда-то нравиться.
— Ты тоже изменился, — я не собиралась благодарить его за этот непрошенный комплимент.
Торт и коробка с мороженным таяли в моих руках, и я уже развернулась, чтобы уйти, не собираясь продолжать бессмысленный разговор.
— Постой, — коснулся Матвей рукава моего жакета, не давая уйти. — Евик, ты же в адвокатуре теперь, да?
Кивнула рассеянно, хотя понимала, что не стоило. С того дня, как я получила адвокатский статус, в моем окружении появилась масса не особенно нужных людей, которые считали знакомство со мной «полезным для собственной безопасности», рассуждая по принципу: «вдруг что случится, а у меня есть знакомый адвокат, да еще и из того-самого Лазаревского бюро».
И когда то самое «что-то» действительно случалось, варьируясь от бытовой драки или развода до убийства, они, естественно считали своим долгом позвонить мне в любое время дня и ночи и сообщить об этом. А я, само-собой, должна была помогать «по-дружески». И когда я велась на эти слезливые рассказы и действительно помогала, Дэн, который, по его словам, сто раз это проходил, ругал меня за излишнюю сердобольность. В этот раз его рядом не было, и я мысленно отругала себя сама.
— Может дашь визитку? Или телефончик? А то вдруг что, а я… — полностью оправдал мои ожидания Матвей.
— А ты позвонишь любому из адвокатского реестра, и он с удовольствием защитит твои интересы, Моть, — договорила за него я, понимая, что с его талантом находить себе проблемы не сравнимся даже мы с Аллочкой.
После этого, поняв, что именно нужно было от меня собеседнику, я направилась к кассе, однако он не отстал, увязавшись следом.
— Зря ты, Евик, я вообще-то тоже далеко не последний человек сейчас, а целый директор одной крупной «ОООшки» и знакомство со мной тоже дорогого стоит.
На таких важных директоров, которыми учредители обычно прикрывают свои не самые законные делишки, я успела насмотреться за годы работы в юридической сфере. Действительно, удобно иметь при себе такого «мальчика на побегушках», который готов будет вместо тебя ходить на допросы и галантно возьмет на себя чужую судимость за отдельную плату.
— Рада за тебя, Моть, — устало отозвалась я, не желая спорить, и, поспешно расплатившись на пустой кассе, вышла на парковку. Но, садясь за руль, подняла глаза и снова увидела его у входа супермаркета.
Матвей курил и не сводил с меня сосредоточенного пронизывающего взгляда.
5.
— Мы сегодня в «Детском мире» были, — сообщила счастливая Аллочка, входя вечером в мою квартиру с большим шелестящим фирменным пакетом. — О, мороженое! Клубничное? Я тоже буду!
Тоже улыбнулась в ответ на ее заразительное веселье, хотя только что задумчиво поглощала успевший растаять десерт.
— Ага, только открыла упаковку. Заходи — хвастайся, — пока подруга разувалась, я успела разделить оставшееся мороженное по двум пиалам и достать из шкафчика со столовыми приборами еще одну ложку.
Пол будущего малыша был Аллочке еще неизвестен, однако это, наряду с массой противоречивых народных примет, не останавливало ее от таких спонтанных покупок детского приданого нейтральных цветов.
— Купили пинетки, распашонки, пеленочки, — по очереди вынимала она из пакета обновки для еще не родившегося сына или дочки. — И вот, смотри какой прикольный костюмчик.
Я с удовольствием поумилялась за компанию с подругой, разглядывая милые маленькие, похожие на кукольные, вещички, потрогала нежные, приятные на ощупь ткани, рассмотрела рисунки миниатюрных зверушек и человечков.
— Смотри какие цыплята с бубенчиками, — потрясла она малюсенькими бледно-желтыми носочками, которые тут же мелодично зазвонили колокольчиками, вшитыми в крохотные фигурки птичек.
— Хорошенькие, — резюмировала я с улыбкой. — Вам пол еще не сказали?
— Неа, — мотнула головой Аллочка и, зачерпнув ложку клубничного мороженого, отправила её в рот. — В воскресенье на УЗИ, тогда, наверное, скажут.
Теперь и не верилось, что когда-то я была самой рациональной из нас. У Аллочки всё как у людей: свадьба, беременность, УЗИ, а у меня вместо отношений какой-то неразрешимый ребус. Я не завидовала подруге, понимая, что у каждой из нас своя судьба, но в сердце все равно кольнуло от воспоминаний о том, как мы с Лазаревым когда-то тоже мечтали о детях.
— А я сегодня Матвея в супермаркете видела, — воспоминание о вечерней встрече позволило удачно перевести болезненную тему. И призналась, скривившись: — Что-то он как-то не очень стал.
Подруга пожала плечами.
— Соколова что ли? Так он и не был никогда «очень», просто тебе же он нравился, вот я и не переубеждала. Я тоже его как-то встречала в парке неподалеку. Нервный он какой-то, дерганый.
— Как всегда, нашел проблем каких-нибудь на свою дурную голову, вот и нервничает. Просто это так странно. Переживала же из-за него когда-то, слезы лила, а сейчас вообще ничего в сердце не ёкнуло.
Простоватый и ограниченный Мотя не выдерживал никакого сравнения с Дэном. Сильным, уверенным, эрудированным и рассудительным.
Аллочка усмехнулась, выскребая мороженное из пиалы и без труда догадалась:
— Это потому что ты его с Лазаревым сравниваешь. Как у вас с ним, кстати?
— Никак, — вздохнула я. — Ладно бы он меня просто специально бросил, ради каких-то собственных планов, но теперь еще и будто бы умышленно злит.
— Скорее всего не «будто бы», а специально. Он обычно последователен и делает именно то, что хочет.