По ту сторону синих гор
Шрифт:
При всей моей антипатии к мужу именно в этот момент я вдруг поняла, что он такой же заложник обстоятельств, как и я. Вынужденный подчиняться приказу своего короля и долгу перед сородичами. Наверное, для такого, как он, было жутко унизительным взять в жёны женщину, дважды пытавшуюся его прикончить. И всё бы было не так ужасно, если бы напоминание об этих событиях я не отпечатала на его морде, как фирменную метку, глядя на которую, каждый кайген знал, что их непобедимого мага избила сопливая девчонка.
Сочувствовала ли я ему? Нет. В данной ситуации себя я считала наиболее пострадавшей стороной.
****
Стоило двери нашего экипажа захлопнуться, а лошадям двинуться с места, вернулась моя запоздалая паника.
Мне с трудом удавалось взять себя в руки наедине с дикарём. Он был сильнее физически, магически, да и морально тоже, поскольку вряд ли глядя на меня испытывал какой-то доминирующий животный ужас. Я себя даже имя его не могла заставить произнести.
Бьёрн... Будто кличка звериная. Медвежья. А впрочем, медведь он и есть!
Кайген в карете ощущался неуместным. Мощный и плечистый он занимал собой почти всё её пространство, и когда на очередном ухабе ударялся плечами, головой или спиной в стены мне казалось, карета рассыплется под ним как деревянная коробочка.
Можете представить себе мои ощущения. Мне ведь и смотреть кроме него было больше не на что.
Скользнув взглядом по его ногам, обутым в высокие сапоги из яловой кожи, я неожиданно заметила на носках и голенище совершенно невероятное тиснение в виде цветочно-растительного орнамента.
В кожевенных гильдиях Эринеи существовало много искусных мастеров, но столь тонкой работы я ещё никогда не видела. Такая обувь стоила бы приличных денег и позволить её себе у нас могли разве что столичные вельможи.
Мысленно удивившись, откуда кайген мог её взять, я впервые стала разглядывать во что он одет, и чем больше смотрела, тем больше недоумевала.
Кожаные наручи и пояс варвара были сделаны в той же технике что и сапоги, в целом создавая образ единого комплекта. Причём исполненного в сине-коричневой гамме, выгодно гармонирующий с дублёной безрукавкой на шнуровке, словно влитой в необъятный мужской торс. Под неё кайген поддел кобальтовую стёганку, на которой вместо привычных квадратов или ромбов вышили сложный геометрический узор. Но самым красивым и необычным был кожаный наплечник варвара, выглядывающий из-под мехового плаща, неудачно сдвинувшегося с одного плеча, когда кайген пытался уместиться в карете. Доспех был объёмным и многослойным, а изображённая на нём голова оскалившего пасть зверя казалось настолько настоящей, что хотелось дотронуться до неё рукой и убедиться, что это лишь обман зрения.
Двуединый, да мой пещерный супруг, оказывается, был модником! Где он вообще всё это взял? Неужто специально для свадьбы прикупил?
Карету внезапно тряхнуло, видимо, из-за попавшего под колесо камня, и я, застигнутая врасплох, слетела с сиденья, падая прямо на колени ненавистного мужа.
У него оказалась молниеносная реакция, даже неожиданная для такого громилы. Крепкие пальцы впились в мои плечи как зубья капканов, удерживая меня на весу и причиняя моему израненному плечу боль. Кожа поле заживших ожогов на нем была слишком тонкой, и грубое прикосновение к ней вызывало ужасно неприятные ощущения.
Повисла
Перечёркнутая шрамом бровь супруга вдруг высоко приподнялась, а ноздри затрепетали. Кайген очень странно меня разглядывал, хищно щуря свои невероятные глаза, в которых то и дело вспыхивало что-то пугающе недоброе.
Он резко отпустил одно моё плечо, зачем-то протягивая свободную руку к моим покрытым фатой волосам.
От испуга я вывернулась и отпрянула назад, падая на сиденье. Пальцы по инерции сложились в магический знак, готовый создать боевой Аркан, и кайген застыл, потроша меня свирепым сверкающим взглядом.
– Опусти руку, женщина, если не хочешь, чтобы вместо свадьбы началась бойня.
Я сглотнула, согнула пальцы в кулак и вжалась в сиденье.
Идиотка! Что на меня нашло? А если бы он успел ударить в меня магией раньше, чем понял, что я ровным счётом ничего не смогу ему сделать? Мало того что я сама пострадала бы, меня ещё и обвинили бы в нарушении договора, а кайгены, вот уже сутки стоящие под стенами столицы, просто вошли бы в неё, как законные хозяева.
Я чуть было не совершила ошибку, за которую расплачиваться пришлось бы всему моему народу.
– Это недоразумение, - заставила выдавить из себя слова извинения я.
– Я не собиралась нападать. Просто... привычка.
Кайген окинул меня угрюмым взглядом с головы до ног, и вдруг, с выражением какого-то мрачного спокойствия на лице, ровно выдал:
– Жена с дурными привычками - всё равно что блохастая псина. Пустишь в дом - и по углам начнут скакать блохи.
Что?! Это он вообще о чём?
– Плохие привычки придётся оставить здесь, женщина, - явно подразумевая под «здесь» столицу, дворец и Эринею в целом, бескомпромиссно заявил супруг, и я, тихо скрипнув зубами, мысленно пожалела, что не прибила этого гада ещё десять лет назад, когда сбросила его в Хель-Тери со стены.
Сам он блохастая псина! Вернее, облезлый медведь!
Это прозвище очень прочно засело у меня в мозгах, а грубиян-муж, кажется, совершенно не спешил отбеливать передо мной свою репутацию, каждой своей новой выходкой убеждая меня, что мою неприязнь он заслужил.
Сначала дикарь оконфузил меня перед всем дворцом, когда на выходе из кареты разорвал мою фату.
Летящая прозрачная ткань случайно зацепилась за крючок для шляп, во время моего спуска на подножку. А пока я пыталась аккуратно отцепить её, не повредив целостность, кайген сделал вперёд широкий шаг, протянул руку, и дёрнул фату на себя со всей силы. Раздался треск и отодранный от моего убранства кусок так и остался висеть внутри кареты.
Недолго думая, кайген сдёрнул с моей головы жалкое подобие некогда красивого покрова, скомкал его и, зашвырнув внутрь экипажа, закрыл дверь.
– Это была моя свадебная фата...
– сделав короткий вдох, сдержанно выцедила сквозь зубы я, стараясь сохранять остатки благоразумия.
– Кто вообще додумался нацепить тебе на голову эту тряпку, женщина?
– раздражённо рыкнул вместо извинения кайген, а затем выдал очередную грубость, заставив усомниться в его умственных способностях: - Новую куплю, если она тебе так нравится!