По ту сторону синих гор
Шрифт:
– Спасибо за помощь, - спокойно кивнула я.
– А теперь выйди из комнаты. Нечего тебе здесь делать. Да ещё и когда рядом никого нет.
Рыжий грустно усмехнулся и, отступив к порогу, вдруг тихо обронил:
– Не бойся. Я никому ничего не расскажу.
В затылке нехорошо кольнуло, и я напряжённо подобралась, впиваясь в кайгена взглядом.
– О чём это ты?
– О том, что у тебя больше нет магии, - внимательно глядя мне в глаза, ответил он.
Сердце упало куда-то вниз,
– Ис чего это ты вдруг так решил?
– Ты могла подвинуть сундук, даже не прикасаясь к нему, - заметил Иден.
– И меня ты тоже ударила бы не рукой, а каким-то своим хитрым приёмом, если бы у тебя была такая возможность. Ты не замечаешь, что всё время прячешь свою искалеченную ладонь за спину, а пальцы здоровой сначала складываешь в какую-то фигуру, а потом бессильно сжимаешь в кулак. У тебя на шее у самой горловины платья виднеется шрам, и я чувствую, что в таких же рубцах у тебя под одеждой вся правая сторона тела. Это ведь из-за Бьёрна? Ты лишилась магии из-за моего брата?
Я не дышала. Легкие жгло, а руки начали дрожать. Слова Идена били словно плети, разбередив чуть зажившие раны. Он так легко напомнил мне о том, кем я являюсь теперь! Наверное, я просто не ожидала, что моя ущербность так очевидна для всего лишь достаточно внимательного наблюдателя.
– Тебе лучше уйти отсюда, - рвано выдохнула я.
– Прости, - нахмурился Иден.
– Я не хотел сделать тебе больно. Я просто...
– Уйди, пожалуйста!
– выцедила сквозь зубы я. Видеть в глазах кайгена жалость было невыносимо. А показать свою слабость перед ним было просто стыдно.
Согласно кивнув, Иден развернулся и, бросив на меня напоследок полный сожаления взгляд - ушёл, посеяв в моей душе боль и тревогу.
Будет ли Иден и действительно молчать? Как быстро все остальные кайгены поймут, что я больше никому не могу оказать прежнего сопротивления? И что сделает мой муж, когда узнает обо мне правду?
В момент моих тяжких раздумий в комнату влетела Сигрид, да так и замерла, в нерешительности протягивая мне зеркало и гребень.
– Что-то случилось, эль-манна?
– шепнула она.
– На вас лица нет.
– Задумалась просто.
Я растерянно мотнула головой, а девушка, заметив переставленный сундук, вдруг удивлённо ойкнула, указывая на него пальцем.
– А как же вы его одна?..
– прикрыв ладошкой рот, Сигрид округлила глаза и страшным голосом предположила: - Магией, да?
– Только никому не говори, - попросила я.
– Оэн запретил мне пользоваться в халле магией!
– Я никому!
– жестом закрыв рот на замок поклялась Белочка, и я по её глазам поняла, что расскажет всем.
Я собственно на это и надеялась. Слухи сразу же
Забрав у девушки гребень, я взглянула на себя в принесённое зеркальце, досадно морщась.
Видела бы меня сейчас Лютея! Из-за того, что я вчера легла спать с мокрой головой, волосы на ней свалялись и торчали в разные стороны. Сейчас я была похожа на огородное пугало, а не королевскую дочь.
Тщетно пытаясь перечесать залипшую набок чёлку правой рукой, на которой гнулись не все пальцы, я переложила гребень в левую, и Сигрид осторожно предложила:
– Давайте, эль-манна я помогу. Вам же неудобно с такой рукой.
Отдав расчёску, я инстинктивно спрятала ладонь в складках платья, но любопытство Белочки это никак не притушило.
– Это оэн вас так?
– указав взглядом на руку, спросила она.
Смысла отпираться я не видела, поэтому просто нехотя кивнула.
– Стало быть про эскатеру правду говорили, - тяжко вздохнула девушка, а я мгновенно заинтересованно подняла голову, услышав это слово во второй раз.
– Что такое эскатера?
– Искупление. Закон, по которому кайген обязан жениться на манне, если он поставил на ней свои метки.
Метки? Звучало как-то странно, но меня в данный момент больше интересовало другое:
– А если манна не хочет выходить за этого кайгена замуж?
Сигрид насмешливо фыркнула и посмотрела на меня как непроходимую дуру.
– Как это не захочет? А кому ж она тогда такая вообще нужна будет?
Я сглотнула горький ком и задавила проснувшуюся в сердце тоску. Ральфу я была нужна даже несмотря на мои увечья.
– По-вашему, я настолько уродлива, что больше не могу вызвать симпатии ни у одного мужчины?
Испуганно хлопнув ресницами, Сигрид отрицательно замотала головой.
– Я не это имела в виду. Просто метки всегда будут напоминать любому кайгену, о том кто их поставил.
Если честно, я ничего не поняла. При чём здесь какие-то метки к тому, что я получила шрамы в бою с их оэном. А если бы он меня убил - тоже сделал бы своей женой посмертно? Бред какой-то!
– Каким образом шрамы могут кайгенам о ком-то напоминать? А если мужчина вообще не знает того, кто их женщине оставил? И почему ему нельзя сказать, что это следы от ожога, например. Или ещё что-то...
– Так пахнут же!
– недоумённо распахнула глаза девушка.
– Кто пахнет?
– вытаращилась на неё я.
– Метки пахнут, - поражаясь моей недогадливости, заявила Сигрид.
– Чужим кайгеном пахнут!
Я открыла рот, окончательно запутавшись и, наверное, выглядела ещё более глупо, когда спросила: