Шрифт:
Глава 1. Лютый ненавистник
Лето получилось тёплым, даже несколько слишком тёплым. Синоптики, бодро перебегая от кондиционеров под телекамеры, рассказывали о жаре, которая превысила некие загадочные нормы, дачники старательно поливали огороды, леса стали сухими и пугливо похрустывали сосновыми коричневатыми иголками под ногами наиболее фанатичных грибников. Приверженцы загара подставляли себя под солнечные лучи, где только можно и где нельзя, а Катерина, устроившаяся в гамаке под яблонями, искоса поглядывала на Кота. Баюн вид имел загадочный, вздыхал, явно страдал.
– Актёр тот ещё! – думала про себя Катя.
– Жарко, не находишь? – тоном великосветского денди произнёс Баюн.
– Ну, да… Жарковато. Лето же, – Катерина качнула гамак. Лето она любила. Кто же из школьников, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, не любит лето? Жаркое, не жаркое, это уже не важно. Главное-то каникулы!
– Это тебе, радость моя, жарковато. А мне? Вот сама подумай, каково мне-то? В моей-то шубке? – Баюн с гордостью осмотрел собственный бок. Шерсть густая, лоснящаяся, блестящая. Загляденье!
– Да, красотаааа… – увлёкся Баюн самолюбованием, правда, быстро опомнился. – Ой, в смысле, невыносимо просто! Жарко невозможно!
– Тебя в бочку макнуть, побрить, или в холодильник запихать? – непринужденно осведомился Бурый Волк, сообразивший, что это всё неспроста! Впрочем, у Баюна всё так. Очень утомительная животина, и всегда такой был!
– Катенька, вот сама посмотри, с кем мне приходится общаться! – пожаловался Кот, прекрасно понимающий, что при Кате ничего из вышеперечисленного Бурый делать не будет. – Варварская, северная, вредная скотинка!
– За скотинку даже брить не буду, ошиплю и морозилку засуну! – скучно пообещал Волк, нехорошо покосившись на Баюна, и Кот заторопился.
– Я ж к чему это всё… Может, нам небольшой перерывчик сделать? Отдохнуть, так сказать, от жары? В Лукоморье сейчас ранняя весна как раз…
– Да мы же только недавно оттуда! Дай ты ей отдохнуть, бесстыжая твоя усатая рожа! – возмутился Бурый. Кот сделал вид, что вовсе ничего не расслышал. У него, как и у любого приличного представителя кошачтего рода, в полной мере присутствует замечательная способность слышать только то, что ему было интересно и приятно. Всё остальное попросту пролетает мимо кошачьих ушей.
– Катюша, так ты как думаешь? А? И сказочка там имеется. Маленькая такая, миленькая. Про лису.
– Про какую ещё лису? – оскалился Бурый.
– Чувашская сказочка. И даже не большая, а маленькая. Про лису и дятла, – разъяснил Баюн, глядя на Катерину честными глазами.
– Так… Ещё и дятла! – констатировал Бурый тоном, которым говорят, что так и знали, что дальше будет только хуже.
– Бурый! Сказка элементарная! Говорю же, маленькая, простенькая! Но находится у истока реки, и если её освободить, земель от тумана очистится множество и река будет свободна! И время сейчас для того, чтобы сказку эту разбудить самое подходящее! – когда Баюн хотел кого-то убедить, то всегда находил множетсво доводов!
Катерина, тоже уставшая от жары, наконец, заинтересовалась: – Кот, а покажи, что за сказка?
– Да запросто, радость моя! – Баюн стремительно прыгнул в сторону терема, и ведь не скажешь, что только что от жары страдал, вернулся оттуда уже с Жарусей, держащей в коготках книгу. Он даже так далеко зашел, что сам открыл сказку, отыскав нужную страницу. Катерина с любопытством начала читать:
– Бежала лиса по лесу. Бежала-бежала да вдруг – бух! – в яму, которую на ее дороге охотник вырыл. Снует туда-сюда по яме, прыгает, крутится, вертится, а наверх выбраться не может.
Дятел с соседнего дерева увидел лису в яме и спрашивает:
– Что ты там делаешь, подруженька?
– Колодец рою,– ответила рыжая плутовка.
– Может, и мне выроешь?– попросил дятел.
– Вырыть я вырою, да сперва этот надо закончить, – продолжает хитрить лиса. – Помоги мне опустить в колодец сруб, потом пойдем тебе рыть.
– Как же я помогу тебе?– не понял дятел.
– Работа не тяжелая: ты мне для сруба сверху ветки бросай – всего и дела, – объяснила лиса.
Начал дятел помогать лисице. Найдет подходящий сучок, стукнет по нему своим острым клювом и летит сук прямо в яму. Стукнет по новой ветке – и она в яме. Так обломал он одно дерево, за другое принялся…
Бурый поморщился. – И как у нас таких простаков хватает! Это ж надо, поверить, что лиса колодец роет!
– Ну? А тебе припомнить, как тебя одна такая рыжая вокруг всех коготков обвела? – Баюн очень вовремя взлетел на дерево, правда, его это не спасло, потому что Бурый разозлился, одним прыжком взвился вверх, выхватил вредное сказочное животное из переплетения веток, и опустившись на землю, прижал его лапой.
– Если ты ещё хоть раз это вспомнишь… – прорычал он прямо в треугольное кошачье ухо.
– Не-не, что ты, ни за что! Никогда! У меня вообще уже всё из памяти того… выветрилось! Какая такая лиса? Какая оленья туша, которую ты рыжей хитрованке скормил по доброте душевной? – Баюн с истинно кошачьей ловкостью исполнил коронный трюк «кошки это жидкость», и оказался не просто на свободе, а у Катерины в гамаке.
Бурый только фыркнул презрительно.
– Кот, ну, хватит тебе! – Катя Бурого любила, и оскорблять его пустым любопытством не собиралась. – Надо будить сказку, значит, надо!
Именно этот разговор и стал причиной того, что Катерина и всё остальные отправились в тот день в Лукоморье. Если бы Баюн знал, что получится из визита к простой и незамысловатой сказочке, он бы не просто молчал бы про Лукоморье, он бы Катерину запер бы где-нибудь!
Ворота в Лукоморские земли появились посреди сада, как только Катя их позвала, она привычно махнула рукой родным, и шагнула в прохладную, звонкую, яркую Лукоморскую весну.
До сказки добрались быстро. В туман вошли как обычно, даже туманных тварей не было! Всё прошло не просто легко и хорошо, а замечательно!