По ту сторону сказки. Лукоморские царства
Шрифт:
– А ты молчи! Ишь, подзуживать взялась! – Наина сильно тряхнула лапой в которой держала тканевый сверток.
– Да я-то промолчу, мне-то деваться некуда. Вы меня поймали, конечно! Но, вас-то вроде Черномор не поймал! Или всё-таки чем-то обязал, хитрец такой?
– Да как ты смеешь! Сказано тебе молчать! – в этот раз Наина стиснула лапу и Катерина чуть не вскрикнула, потому что воздух внезапно закончился, а под ребра уткнулся острый коготь. Впрочем, Наина задумалась, и лапу немного ослабила.
Катерина не осмелилась ещё что-то говорить, надеясь, что или её найдут Волк и Жаруся,
Наконец, старуха заговорила сама:
– А с другой стороны, почему это я должна делиться такой добычей! Отнесу-ка я тебя к себе, в пещеры, а там посмотрим! – она резко повернула в воздухе и полетела в другую сторону. Катерина с трудом сдержала облегченный вздох.
Черная змеица с металлической чешуей была почти неуязвима, но внезапный удар Волка, возникшего справа и несшегося со страшной скоростью, заставил её разжать когти и выпустить сверток с Катериной. Катя, летящая вниз, плотно закатанная в толстое золотое полотно, да ещё и перевязанная веревкой, завизжала от ужаса, и тут же была поймана в воздухе Жарусей. Взмах крыльев, и они уже далеко от места воздушного сражения. Волк, выросший до гигантских размеров, ухитрился перехватить Наину поперек туловища, и мотал её со всей силы. Но и та, пользуясь когтями, зубами и острым концом хвоста, его прилично поранила.
– Жаруся, опусти меня и помоги Волку! – крикнула Катерина.
Жар-Птица, стремительно снизилась на небольшую чистую полянку, всплеснула крыльями, и полотно, обвивавшее Катю, вместе с веревкой, вспыхнуло и рассыпалось раскаленными золотыми каплями на землю. Катерина только почувствовала мгновенно налетевший жар, как будто слишком близко подошла к костру.
– Так, побудь здесь, я скоро! – Жаруся мгновенно взлетела, лениво взмахнув крыльями, и уже через секунду сверху раздался пронзительный визг Наины.
Они вернулись быстро. Волк весь в крови, с разорванным ухом, и несколькими глубокими ранами на плечах и на боках, и сияющая грозным пламенем Жаруся.
– Если бы не Катя, я бы её просто сожгла бы! Но не охота ребенка одного оставлять! И так она испугалась, наверное! И ты ещё так подставился! Нет бы её сразу за шею! А то весь поранился! Вот Катерине тебя теперь живой водой-то обливать! Катюша, ты что плачешь? Волк жив, а Наина к тебе теперь и близко не подойдет, у неё половина чешуи сплавилась, ей теперь не до тебя. Перепугалась?
Катерина, засунула ладони под мышки, так и стояла. Очень боялась, что Волк или Жаруся случайно коснутся её рук, или она сама, забывшись, потянется к сумке, воды достать, и Волка полечить, например.
– Катя! Что случилось? – Волк оказался рядом так быстро, что Катя отпрянула, боясь его задеть, не смея показать руки, запнулась о какую-то ветку и упала на спину. – Катя, ты что? Что с руками?
– Ой, Волчок. Не подходи ко мне! Пожалуйста, только не подходи! – Катя с трудом села, и так заплакала, что даже Жаруся перепугалась и подлетела поближе. – Жарусенька, ты тоже, не надо близко!
– Катя! Да что произошло? Что она с тобой сделала? – Волк, как правило, не слушал никого, поэтому навис над Катериной и чуть не касался носом её волос.
– Отойди на пять шагов! Сейчас же! – проговорила Катерина сквозь слезы. – Я очень тебя прошу! Иначе ничего не скажу!
Волк совершенно ничего не понимающий, отступил. И Катерина, всхлипывая, показала ему и Жарусе руки. Солнце радостно заискрилось на безукоризненном золоте. Волк сдавленно ахнул, Жар-Птица вскрикнула.
– Катя, как это случилось? – Жаруся внимательно рассматривала Катины ладони, сияющие как витрина ювелирного магазина.
Катерина послушно и подробно рассказала друзьям о том, что с ней сделала Наина. Как только они услышали, что Катя сама отказалась от неведомого подарка, а затем отказалась, уже зная, что именно ей дарят, оба с облегчением вздохнули, а услышав про слова, которыми Наина послала к Кате золото, Волк сначала сел, а потом просто упал на бок.
– Счастье какое! Только на месяц! – простонал он. Жаруся тоже выглядела значительно лучше.
– Катюша, ты просто умница! – сказала Птица. – Как же хорошо, что ты не взяла золото сама. – Тогда бы снять золотое касание было бы почти невозможно! А сейчас мы или просто подождем месяц, или что-то придумаем! То-то Наина расстроилась, небось! Вот же гадина когтистая! Да, кстати, друг мой Бурый, хорошо бы тебя полечить, что ли! А то кровью уже полполяны залил.
Катя невольно потянулась к сумке и опять спрятала руки, но уже поглубже в карманы.
– Я вот только не поняла! Я же касаюсь ткани одежды, и ничего не происходит! А та ткань, которой меня Наина поймала, сразу стала золотой. Это как?
– В золото превращается то, что сказочное, рождено сказочным или сказочным сделано. Ткань волшебная, она и стала золотой. А ветровка твоя из обычной ткани. Вот с ней ничего и не случилось. Не дергайся, я сейчас возьму из сумки воду для Волка. Не бойся, превращает только сама рука, ладонь и пальцы. Локоть для меня безопасен. – Птица легко проявила сумку, вынула оттуда флаконы с водой, и уже через несколько минут Волк был совершенно здоров, правда очень зол.
– Заканчивай звереть! Наину ты уже не догонишь! – здраво рассуждала Жаруся, легко подхватив Катерину за ткань ветровки на плечах. Хорошего настроения Волку это не прибавило.
– Давай её мне на спину. – скомандовал он.
– Нет! Нет, Волчок! Я не могу! А вдруг я случайно тебя трону? – Катя как представила, сразу начала плакать. Волк этого уж совсем не переносил, поэтому сам чуть не завыл.
В Дуб Катерина войти отказалась наотрез! – Он же весь волшебный! Весь! От корешка до листика! Я трону что-то обязательно, и всё?
Баюн, сообразив, что что-то случилось, вылетел из окна пулей. За ним появился Степан, уже не полосатый, и воспользовавшись дверью, а за ним и Сивка.
– О, блин! Круто! Это как тот царь, как там его? На мидии имя похоже было… – Степан честно пытался вспомнить, как звали царя Мидаса, опрометчиво выпросившего себе дар всё превращать в золото.
– Баран ты Степан! Ни капли не круто! – рассердилась уставшая и голодная Катерина, которая всё равно не собиралась идти в Дуб.
Кот, выслушавший всю историю, полез на Дуб, долго шуршал, а потом спустился со сломанной и уже привядшей веткой с дубовыми листочками.