По ту сторону звезд
Шрифт:
Также неясной оставалась и цель, ради которой его построили. Единственное, что удалось установить, – возраст этого сооружения: около шестнадцати тысяч лет. Но и это было лишь приблизительной оценкой на основании радиометрических данных.
Кира с огорчением подумала, что, скорее всего, так и не узнает, связаны ли строители Маяка с тем залом, куда она провалилась. Даже если еще несколько сотен лет проживет. Глубины времени не торопятся расставаться со своими тайнами.
Она вздохнула и провела зубцами вилки по шее сбоку – приятно ощутить металлические кончики на пересохшей коже.
– Кому какое дело до Маяка. – Сеппо спрыгнул со стола. – Меня огорчает, что мы ничего не сможем заработать на всем этом безобразии. Ни рассказать об открытии, ни опубликовать статью. Ни в ток-шоу поучаствовать…
– Ни права на экранизацию продать, – иронически подхватила Иванова, и все рассмеялись, а Джинан выкрикнул:
– Кто на твою уродскую морду смотреть-то захочет!
Он успел уклониться от брошенных Ивановой перчаток и, хохоча, запустил ими обратно в нее.
Кира ссутулилась, чувствуя себя виноватой.
– Простите меня, ребята. Если бы в моих силах было что-то исправить, я бы непременно.
– Да уж, на этот раз ты облажалась по-крупному, – согласилась Иванова.
– И чего тебя потянуло к этим скалам? – добавил Джинан, но беззлобно.
– Не переживай, – улыбнулась Негар. – Это… это могло случиться…
Кашель перебил ее на полуслове, и Мари-Элиза договорила за Негар:
– Могло случиться с любым из нас.
Негар кивнула, подтверждая.
Мендоса, сидевший у стены, подытожил:
– Главное, что ты не слишком сильно пострадала, Кира. Ты и Негар. Нам всем повезло.
– Но мы потеряли колонию, – сказала Кира. – И премию.
Темные глаза Мендосы заблестели как сталь.
– Думаю, твоя находка стоит всех наших премий. Может быть, уйдут годы или десятилетия. Но если мы не сглупим, твоя находка окупится. Это неизбежно, как смерть и налоги.
Глава IV
Утрата
1
Час был поздний, Кира уже едва могла следить за разговором.
Слова ускользали от нее, как бессмысленный поток звуков. Наконец она поднялась, оглянулась на Алана. Он кивнул и тоже встал из-за стола.
– Добрночи, – сказала Негар. В последний час она только и способна была на такие односложные реплики: ее душил кашель.
«Хоть бы не разболелась, – подумала Кира, – иначе, скорее всего, заразится вся команда».
– Доброй ночи, ch'erie, – кивнула Мари-Элиза. – С утра жизнь станет веселее, вот увидишь.
– Будь на ногах к девяти ноль-ноль, – распорядился Мендоса. – ОВК наконец отпускает нас: в одиннадцать вылетаем на «Фиданцу».
Кира помахала рукой и побрела следом за Аланом.
Не сговариваясь, они сразу направились в его комнату. Там Кира сняла форму, уронила ее на пол и забралась в постель, даже не расчесав волосы на ночь.
Четыре недели криосна, а она измучена. Сон в заморозке не похож на настоящий сон. С настоящим ничто не сравнится.
Матрас слегка просел, когда Алан лег рядом с Кирой. Одной рукой он обнял ее, другой взял ее за руку, его грудь и ноги прижимались к ее телу: теплое, успокоительное прикосновение. Кира прижалась к нему, что-то тихо бормоча.
– Я боялся тебя потерять, – прошептал он.
Она повернулась к нему лицом:
– Никогда!
Он поцеловал ее, а она его, и вскоре нежные ласки сделались более жадными. Они страстно прильнули друг к другу.
Никогда Кира не чувствовала такой близости с Аланом, даже в тот вечер, когда он сделал ей предложение. Страх за нее, страх ее потерять она ощущала в каждой клеточке его тела и в каждом его прикосновении, в каждом произнесенном шепотом слове ощущала его любовь.
Потом они протиснулись в узкую душевую в дальнем конце комнаты. Приглушив свет, они помогали друг другу намылиться и тихо переговаривались.
Когда горячая струя потекла по спине, Кира сказала:
– Кашель у Негар какой-то нехороший.
Алан пожал плечами:
– Обычное недомогание после криосна. ОВК сделало все анализы, Файзель тоже. И воздух на базе очень сухой…
– Верно.
Они вытерлись, и Алан помог Кире намазаться с головы до ног кремом. Она вздохнула с облегчением, когда увлажняющий состав начал проникать внутрь, смягчая неприятное покалывание кожи.
Вернувшись в постель и выключив свет, Кира изо всех старалась уснуть, но ее преследовали мысли о том зале, где линии складывались в узоры, похожие на электронную схему, и о том, как дорого ее открытие обошлось команде и ей самой. Да и обвинения, которые бросил ей Файзель, не шли из головы.
Алан заметил это.
– Перестань, – шепнул он.
– Мм… просто… что сказал Файзель…
– Не обращай на него внимания. Он разочарован и злится. Больше никто так не думает о тебе.
– Ага.
Но Кира не была в этом вполне уверена. Как все это несправедливо! Она делала только то, что входило в ее обязанности, и любой из них на ее месте сделал бы то же самое. Если бы она не осмотрела те странные скалы, Файзель первый попрекнул бы ее: нечего отлынивать! И ведь она и Алан тоже пострадали из-за этого открытия, потеряли уж никак не меньше, чем остальные члены команды…
Алан ткнулся носом ей в затылок.
– Все будет хорошо. Вот увидишь.
И он затих, а Кира слушала его замедленное дыхание и смотрела в темноту.
Все по-прежнему было плохо и как-то неправильно. Желудок завязывался узлами, все больнее, и Кира насильно заставляла себя закрыть глаза и не думать о Файзеле и о ближайшем будущем. Но никак не могла забыть слова, прозвучавшие в столовой, и горячий уголек гнева продолжал разгораться в ней, даже когда она провалилась наконец в беспокойный сон.