По твоим следам
Шрифт:
Заря вновь протяжно выдохнула, со стоном и полувскриком, когда ощутила первое прикосновение там.
— Все хорошо…, — урчал Тихомир, успокаивая смущенную, но такую отзывчивую малышку.
А взгляд намертво прилип к разведенным бедрам. Одной рукой мужчина освободил от белья идеальную грудь, а второй настойчиво раздвинул розовые влажные лепестки. Хотелось приникнуть к ним ртом, заставить Зарю кричать от удовольствия, но Тим решил не спешить. И это решение убивало его контроль.
Вольнов Тихомир никогда прежде не замечал за собой такого отчаянного желания доставить партнерше
Но с Заретой все было иначе. С ней он не спешил с собственным удовольствием, гораздо острее получал наслаждение, видя, как его девочка тает в его руках.
Аромат Зари стал еще глубже, тягучее, разливался на языке сладким нектаром. А волк урчал в предвкушении, но и не пытался вырваться наружу, оставлял право первенства Тихомиру-человеку.
Зарете казалось, что она летит в бездну. Воздуха не хватало, голова кружилась, а все тело плавилось от настойчивых, нежных поглаживаний там, где сосредоточились все самые чувствительные точки.
Девушка и сама не замечала, как загребает пальцами темные пряди волос, как гладит широкие плечи, шею, затылок. И вдруг Тихомир замер, и только тяжелое рваное дыхание опаляло внутреннюю сторону ее, Зари, бедра.
С трудом приподняв тяжелые веки, Заря не сразу поняла, что делает Тим. Попала в плен его обжигающих теплом и страстью глаз. И теперь уже не только горело ее тело, кажется, душа Зареты Иртановой пропиталась той нежностью, что дарил ей Тихомир.
— Ты что… Нет! — попыталась возразить Заря, но тут же ее возглас утонул в громко вскрике удовольствия.
Заря даже не слышала, а чувствовала урчание Тима. Даже боялась представить, обличить в слова, что именно этот властный мужчина делает там, устроившись меж ее разведенных бедер. Слишком порочными и откровенными были его действия. И Заря не нашла в себе силы, чтобы как-то его остановить. Их хватило только на стоны удовольствия.
Тим дышал рвано, и с каждым сделанным вдохом рот наполнял дивный вкус Зари.
И ведь имя у нее замечательное, удивительное… Заря, Зоренька… Она показала ему совершенно другой мир, озарила своим светом его мрачную, жестокую жизнь. Подарила ему волка, сама того не зная. Делала сильнее, и в то же время, слабее. Но слабость совсем не пугала Вольнова. Его пугали мысли о другом. Что будет, если Судьба или Великая Праматерь решат отобрать у него Зарю? Он не мог думать об этом дальше, волк в негодовании рявкнул, будто приводя его, Тима, в чувства.
А девочка стонала и извивалась в его руках, пыталась вывернуться и в то же время, притягивала его голову все ближе.
А он все настойчивее обводил языком каждый миллиметр нежной кожи, вырисовывал затейливые узоры на влажных лепестках, прихватывал ртом чувствительный бугорок и упивался той сладостью, что дарила ему любимая девушка, его истинная пара, его жена.
И сейчас, как никогда прежде, остро и четко, Вольнов осознал, что никому он не отдаст Зарету Вольнову, и не потому, что она — его истинная пара, дарованная
А Заря прогнулась навстречу его языку, откровенным порочным поцелуям, содрогаясь в крупной дрожи удовольствия. Тим держал ее в своих руках, слизывая и отбирая все, что давала ему эта хрупкая и яркая девочка. Смаковал каждую каплю ее удовольствия и сам балансировал на грани, за которой — пропасть, манящая и удивительная.
А по спине прошла волна тепла, словно выросли крылья. И зверь вдруг взвыл, реагируя на эмоции Зари. А перед глазами — насыщенная луговая зелень, и в нос ударил запах свежей травы, орошенной чистыми каплями дождя.
Тонкие руки обвились вокруг его, Тима, шеи и потянули вверх. А следом — припухшие губы прижались к его рту в робком поцелуе со вкусом ее, Зари, страсти и удовольствия.
Тихомир осторожно накрыл своим телом гибкое и податливое девичье. Скользнул в горячее, влажное, готовое для него лоно. И очередной протяжный стон прошелся по каждому нервному окончанию, всколыхнул только-только улегшиеся чувства.
И словно легкий ветерок подул на затухающие угли, возрождая новый, не менее яростное и всепоглощающее пламя.
Тим двигался, с каждым толчком погружаясь в желанную плоть, скользя и наслаждаясь порочными влажными звуками соединения двух тел. А им вторили стоны протяжные и мелодичные, будто с ним, волком, говорила сама природа. Наверное, Вольнов все же сошел с ума, но он действительно, сквозь легкие стоны Зари, слышал и пение птиц, дуновение ветра, шелест листвы….
А дыхания не хватало, и взор заволокло пеленой, но даже сквозь нее Тим разглядел удивительно прекрасное девичье личико. Каждую черточку и длинные ресницы, скрывавшие карамельный взор.
Эта близость решила многое, расставила все по своим местам. Тим это знал, понимал. Как и то, что Зоренька приняла свою судьбу. Потому что видел, как изменился ее взгляд, в нем появилась уверенность.
Тим рухнул на диван, придавив Зарю собой. Не мог пошевелиться, пусть и понимал, что своим весом может сломать косточки на теле любимой.
Однако Заря не возражала, крепче оплела его плечи руками, прижалась приоткрытым ртом к его шее. И дышала надсадно и рвано.
Тим улыбнулся. Нет, все же надо найти в себе силы даже для того, чтобы открыть глаза.
А открыв, громко рассмеялся.
Кабинет, ранее обставленный дорогой дизайнерской мебелью, теперь больше напоминал зимний сад. Ковер заменила молодая зеленая трава, а на стенах — вьюны с широкой листвой.
— Ой! — выдохнула Заря, осматривая пространство вокруг них. — Что это?
— Ты нимфа, — хохотнул Тихомир и устроился на диване, а Зарю уложил на свою грудь и руками огладил влажную кожу спины, бедер, и вновь нырнул в длинные спутанные пряди на затылке.
— Выходит, я испортила тебе жилье, — с некоторым сожалением в голосе прошептала Зарета и прижалась щекой к широкой груди.