По твоим следам
Шрифт:
– Отвечай, Левин. Вы же починили её, – девушка сняла с себя мокрую одежду и снова попыталась связаться с куратором.
Возвращаясь головой на одеяло, Виктория наконец услышала голос друга.
– Ты в порядке, Левин?
– А ты сомневаешься? – потянул Дмитрий.
Виктория чувствовала в его голосе улыбку и от того ещё сильнее хотелось, чтобы друг немедленно оказался здесь, перед ней.
– Ты должен быть осторожен, – велела она.
– Я всегда осторожен, – напомнил лейтенант.
– Сначала стреляй, потом думай!
– Это твой удел, Вик, – усмехнулся Левин, – тут мне тебя не переплюнуть. Как ты провела день? Ты говорила с матерью?
– Я свяжусь с тобой позже… – Виктория быстро отключила прибор, закинув его под подушку.
Он в порядке и это главное. Рассуждать о том, как она провела день, никак нельзя. Единственное правильное решение – сбежать от разговора.
– Это становится нестерпимым… – голос матери снова донёсся до Виктории.
– Это тот момент, когда достигнуто так много. Ты же понимаешь? – успокаивающие слова Ссона звучали ещё настойчивей.
– Это тот момент, когда мне хочется сказать – довольно! – возмутилась София, – ты никогда не был на моём месте! Не боялся заснуть по ночам, зная, насколько «оно» близко…
– Почему они говорят так громко? Ночь на дворе, – Виктория тихо вздохнула, чувствуя, что настроение вконец портилось.
Следом за стеной полился нескончаемый поток жалоб и упрёков от матери, хоть она и сидела в своей комнатушке бледной тенью. Так же неожиданно разговор прервался тихим всхлипыванием. Видимо профессору удалось угомонить Главу города. Девушка горько усмехнулась – это Ссону всегда удавалось. Виктория поднялась с постели и подошла к открытому окну.
Её же София постоянно сторонилась, инстинктивно держа на расстоянии. Мать всегда смотрела на неё, но словно не видела. А после того, как отослала в академию, они и вовсе потеряли друг друга. Виктории стоило признаться, что за всю жизнь, её гладили по голове лишь единожды.
Этот священный момент проявления нежности и заботы она бережно хранила в памяти. И в этом воспоминании не было женщины, звавшей себя её матерью. Это была рука, большая и тяжёлая. Рука человека, назвавшегося её курирующим офицером. Добряк Левин был её лучшим другом, братом, пусть и не родным по крови. Но разве это имело значение? Конечно же, нет.
Раздавшееся бормотание прервало грустные размышления девушки. Виктория инстинктивно оглянулась, но комната, конечно же, была пуста. Откуда эти голоса? Это не из их квартиры. Голоса были ей не знакомы. Двое неизвестных мужчин спорили, обсуждая пошлые подробности из своей жизни.
– Да вы издеваетесь? – Виктория высунула голову в окно, подставляя её дождю, и поняла, что говорят люди на улице.
Учитывая направление ветра, шумевший дождь и высоту, на которой она находилась, всё происходившее было слишком странным. Она просто не могла их расслышать, будучи на таком расстоянии.
– Они в этот «предателя» впаяли и антенну, что ли?.. – растерянно пробормотала Виктория.
Это новая модификация от исследовательских лабораторий? Но почему Зои ничего не сказала? Негодованию Виктории не было предела. Сколько ещё экспериментов они будут проводить на них, словно на подопытных щенках? Затем на другом конце улицы протяжно завыла собака.
– Теперь точно не засну. Хотя, в любом случае не засну. Завтра нужно быть одновременно в нескольких местах!
Девушка упала на постель, раскинув руки и ноги, болтая босыми ступнями, свисавшими с кровати.
– Нет, я должна с ним связаться. Точно!
Пока ещё не всю храбрость растеряла… Виктория села на постели и, подняв пульт, запустила систему на передней панели комнаты, свободной от мебели. Большой экран засветился. Выбирая нужное меню, девушка ввела данные для поиска. Она надеялась, что застанет вредного южанина дома. Только бы принял вызов.
– Наверное, лежит на золотом диване, с бокалом в руке…
Ожидая ответа Хавьера, Виктория опустила на постель пульт, а увидев, что сигнал принят, от волнения не глядя подтвердила авторизацию. Нажав вместо одной кнопки несколько, она не заметила, что подтвердила двойную голоконференцию. Стена растворилась, и вместо неё появилось изображение. Девушка замерла на кровати, глядя, как капитан стоит посреди собственной комнаты с пультом в руках.
– Золотого дивана нет, – Виктория удивлённо оглядела почти аскетическое убранство его жилища.
Сам же Видаль, неожиданно оказался простым взъерошенным парнем в старом бежевом свитере и домашних штанах, босой. И куда подевался великолепный аристократ, который доставил столько неудобств? Влажные пряди волос, в беспорядке падали к мягким карим глазам Хавьера, отчего-то широко распахнутым. Молодой человек замер.
– У тебя есть то, что мне нужно, капитан. Поскольку это принадлежит мне, то верни! – выпалила Виктория, с последних сил веля себе быть твёрдой и настойчивой.
Хавьер не ответил, продолжая изумлённо глядеть на неё. Да что такое? Связи нет? Он её не слышит?
– Ты слышишь меня? – Виктория спрыгнула на пол, подойдя к голограмме вплотную.
Хавьер неожиданно усмехнулся, глядя на её растерянность.
– Я прекрасно слышу вас, сеньорита… – он глядел прямо на неё, словно мог видеть.
Ну, конечно же, ведь аппаратура передавала её голос и его направление.
– Где и когда мы встретимся? – глухо спросила Виктория, теряя терпение.
– Ваше желание настолько велико?
Хавьер чарующе улыбнулся, проследив взглядом за хрустальными каплями, взметнувшимися с её мокрых волос, которые девушка перекинула за спину. Воспроизведение было таким реалистичным, что капитан инстинктивно отклонился, не давая влаге упасть на одежду. Что она ответила, молодой человек не услышал. Теперь его взгляд был прикован к открывшейся восхитительной панораме.
Длинные волосы больше не скрывали Викторию. Вода, стекавшая по шее девушки, прямо за край бюстгальтера, заставила кровь стучать в висках капитана. Он отступил вглубь своей комнаты, титаническими усилиями заставляя себя отвести взгляд от груди северянки.