По тылам врага

Волончук Федор Федорович

И вдруг со стороны берега в небо взвилась красная ракета. Спустя некоторое время все явственнее стал нарастать рокот моторов.

В первый момент красная ракета была принята за сигнал тревоги, объявленной противником, и некоторые из разведчиков высказали предположение, что это идут наши катера, возвращавшиеся после очередной ночной операции.

Вот уже сквозь туманную дымку стали видны два шедших строем уступа катера. Но еще нельзя было определить, кто это: свои или враг. Разбрасывая по сторонам высокие белые «усы», катера подходили все ближе, и с дистанции в 180–200 метров с них по шлюпкам ударили пулеметы.

Это

и были, господин Боргезе, ваши подчиненные, фамилии которых вы любезно сообщили нам в своей книге. Совершая свое коварное нападение, они, несомненно, рассчитывали на легкую победу. Еще бы!.. Два вооруженных пулеметами катера, развивающие скорость до тридцати узлов, против двух гребных шлюпок...

Первыми открыв огонь, итальянские пособники гитлеровцев тяжело ранили младшего лейтенанта Мельникова. Выпустив из рук весло, зажал правое плечо старшина 2-й статьи Кулинич. «Ух, гады!» — крикнул матрос Всеволод Пашков. Он попытался было подняться с банки, но силы оставили его, и он свалился на дно шлюпки.

Первые потери не внесли, однако, в ряды наших разведчиков ни паники, ни растерянности. Тотчас же с обеих шлюпок по врагу был открыт ответный огонь. Приладив к носу шестерки свой ручной пулемет, матрос Иванов дал точную очередь по рубке ближайшего из катеров.

— Молодец, Саша!.. — не удержался от похвалы старший лейтенант Федоров.

Катер, обстрелянный Ивановым, вдруг завилял, беспорядочно меняя курсы (видимо, как раз в этот момент, господин Боргезе, ваш сержант Пасколо и «потерял» руку), а затем, увеличив скорость, умчался, скрывшись в дымке. Второй катер, также получивший свою порцию советского свинца, предпочел последовать его примеру и на полной скорости удрал в сторону берега.

Как видите, господин Боргезе, вояки 10-й флотилии, смелые при нападении из-за угла, оказались попросту трусами, получив первый же отпор. [96]

Спустя примерно полчаса после этого, едва только наши разведчики успели перевязать своих раненых товарищей и еще немного отойти в море, они снова были атакованы, теперь уже гитлеровским катером-»охотником», вооруженным, кроме пулеметов, еще и артиллерией.

Позорно бежав с поля боя, итальянские фашисты навели на две наши шлюпки своих гитлеровских союзников.

Задавшись поначалу цельно расстрелять шлюпки, не подвергая опасности команду своего катера, гитлеровцы открыли огонь с большой дистанции. Но их артиллеристы не отличались особой меткостью. Снаряды падали то со значительным недолетом, то рвались в море позади шлюпок. А как только катер подошел поближе, чтобы в дополнение к артиллерии использовать еще и свои пулеметы, на него обрушился огонь пулеметов и автоматов наших разведчиков.

Бой становился все жарче. На какое-то мгновение умолк пулемет Александра Иванова. Обернувшись в сторону друга, матрос Панкратов увидел, что Саша лежит, выпустив из рук оружие, а по спине у него из-под разодранной в клочья гимнастерки тонким ручейком сбегает кровь.

— Иванов ранен!.. — закричал Панкратов и, положив винтовку, взялся за ручной пулемет, чтобы заменить друга.

Скоро был ранен и Панкратов. У пулемета его сменил старшина 2-й статьи Колесниченко. Тяжело раненный младший лейтенант Мельников, будучи не в силах держать автомат, лежал на дне шлюпки и набивал диск для товарищей. Оружие убитого матроса Владимира Горбищенко подхватил

сержант Степан Герняк. Старший лейтенант Федоров, выпуская по катеру противника очередь за очередью из автомата, успевал еще указывать цели пулеметчикам. Глядя на него, разведчики ни на минуту не теряли уверенности в победе.

Бой двух шлюпок с катером-»охотником» продолжался около получаса. Восемь раз за это короткое время противник бросался в атаку, стараясь таранить шлюпки, и восемь раз вынужден был отступить. Когда же у наших разведчиков стал подходить к концу боезапас, по команде старшего лейтенанта Федорова шлюпки пошли в атаку на вражеский катер, чтобы забросать его гранатами. [97]

Сначала разведчики не поверили своим глазам, видя, что катер отступает. Но это было действительно так. Огрызаясь пулеметными очередями и выстрелами из пушки, гитлеровский «охотник» уходил все дальше и дальше к берегу.

Над морем, озаренным первыми золотистыми лучами солнца, раздалось дружное матросское «ура».

Нужно было, не теряя времени, воспользоваться плодами этой второй победы. Обозленные неудачей гитлеровцы могли выслать сюда еще несколько катеров, а многие из разведчиков начали уже расходовать последний диск патронов. Запасов же не было. Все, кто не был ранен, сели за весла, и шлюпки, направившись в сторону Севастополя, благополучно пришли в Балаклавскую бухту.

Таковы некоторые подробности боя 18 июня 1942 года, о которых предпочел умолчать автор книги «Десятая флотилия».

На Умпирском перевале

В конце августа 1942 года батальонный комиссар Коптелов неожиданно получил приказ: наш отряд отзывался с Таманского полуострова в тыл, на отдых.

— Какой там отдых на войне? — недоумевали разведчики.

Но приказ есть приказ. И вот позади остались Анапа, Новороссийск, Геленджик, Туапсе... Остановились мы в небольшом курортном поселке Макапсе, расположенном примерно на полпути между Туапсе и Лазаревской.

Что и говорить, после многих месяцев напряженной боевой работы приятно было отоспаться вволю, понежиться на пляже под ласковыми лучами августовского солнца, купаться сколько душа желает... Но все это, признаться, не очень-то нас радовало. Слишком тревожное тогда было время. И, собираясь вечерами, разведчики с жаром обсуждали последние фронтовые сводки, строили прогнозы, в том числе, понятно, и о нашем ближайшем будущем. Все понимали, что предоставленный нам отдых не будет, да и не может быть длительным.

Отрядные «стратеги» высказывали самые различные предположения. Но как, однако, ни богата была их фантазия, все же действительность превзошла ее. Скоро [98] стало известно, что нам предстоит действовать там, где никто не ждал и не гадал, — на перевалах Главного Кавказского хребта.

...Ведя наступление в направлении Новороссийска и Грозного, гитлеровская ставка, перебросив части, специально подготовленные для боевых действий в горах (49-й горно-стрелковый корпус), задалась целью прорваться также и через перевалы центральной части Главного Кавказского хребта, чтобы выйти в Закавказье. Фашистские генералы рассчитывали, что их альпийские стрелки, выполнив эту задачу и захватив Кутаиси и Сухуми, окажут существенную помощь 17-й немецкой армии в ее продвижении вдоль Черноморского побережья. Им, должно быть, мерещился уже захваченный Батуми.