По воле Посейдона
Шрифт:
Следуя за ними обоими, Соклей думал: «Надо бы мне набросать об этом заметки или хотя бы постоять немного и хорошенько запомнить все, что можно. Когда еще я увижу затмение? Наверное, никогда».
Но он продолжал идти за своим двоюродным братом и их провожатым и со вздохом вступил во дворец, из которого Агафокл правил Сиракузами и где теперь правил от его имени его брат.
Прежде чем родосцы предстали перед Антандром, их обыскали самым тщательным образом, чтобы убедиться, что у посетителей нет при себе оружия. Соклей подумал, что как раз после
То, на чем сидел Антандр, вряд ли можно было назвать троном. Брат Агафокла оказался старше, чем ожидал Соклей: он был почти лыс, а остатки волос были тронуты проседью. Когда распорядитель объяснил ему, кто такие Соклей и Менедем, правитель Сиракуз подался вперед, приложив ладонь к уху.
— Что ты сказал? — спросил он.
Распорядитель повторил, на этот раз громче.
— А, — протянул Антандр. — Парни с акатоса.
Он обратил взгляд на двух родосцев.
— Что ж, молодые люди, если учесть встречу с карфагенцами и солнечное затмение, я бы держал пари, что за последние два дня вы получили больше приключений, чем хотели.
«Истинная правда!» — подумал Соклей.
Но прежде чем он успел открыть рот, Менедем сказал:
— Я всегда думал, что тихая жизнь — скучная жизнь, господин.
Антандр снова приложил ладонь к уху.
— Что-что?
На этот раз помощь распорядителя не потребовалась: Менедем повторил свои слова.
— Мой младший брат наверняка согласился бы с тобой, — заметил Антандр. — Что до меня, то я не против время от времени поспать в мягкой постели с полным животом.
«Я на твоей стороне», — подумал Соклей.
Но вкусы Антандра и его пристрастие к домашнему уюту отнюдь не объясняли, почему Сиракузами правил Агафокл, а его старший брат ему служил.
— Сколько мешков зерна вы привезли в полис? — перешел к делу Антандр.
Менедем посмотрел на Соклея, не сомневаясь, что он не задумываясь назовет точное число. Так и оказалось.
— Семьсот девяносто один, господин, — ответил Соклей — достаточно громко, чтобы правитель Сиракуз сразу его услышал.
Антандр улыбнулся, продемонстрировав отсутствие передних зубов.
— Плата за это будет сущей мелочью. Торговая галера вмещает не так уж много по сравнению с большими торговыми кораблями, верно?
— Она не создана для перевозки зерна, господин, — согласился Соклей, — но мы были рады помочь вашему полису чем могли.
Во всяком случае, Менедем точно был рад.
Глаза Антандра насмешливо заискрились. Соклей почувствовал — брат Агафокла распознал его ложь. Но Антандр спросил только:
— Ты будешь рад и получить плату за свою помощь, верно?
— Да, господин. — Соклей не стал отрицать очевидное.
— Ты ее получишь, — сказал Антандр. — Нет, вы наверняка не занимаетесь перевозкой зерна. Какой еще груз есть у вас на борту?
— Родосские благовония, косский шелк, ариосское вино с Хиоса, папирус и чернила… и птенцы павлина, — перечислил Соклей.
— Что? Какой товар ты назвал последним? — Антандр не разобрал малознакомое слово.
— Птенцы павлина, — повторил Соклей. — Взрослых пав и павлина мы уже продали, почти всех — в Таренте.
— Я не могу позволить грязным тарентцам обойти Сиракузы! — воскликнул Антандр. — Теперь у нас есть множество мелкого гороха, чтобы кормить птиц… Вполне достаточно, чтобы накормить кого угодно. Как только сюда вошел флот, мы разом превратились из голодающих в жиреющих. Что ты хочешь за птенцов? И сколько их у тебя?
— У нас осталось семь штук, господин. — Соклей бросил взгляд на Менедема.
Прочитав по губам ответ двоюродного брата, он не присвистнул от удивления.
Да уж, Менедем никогда ничего не делал наполовину. Но Соклея уже и самого захватил азарт этой игры.
— Мы хотим три мины за птенца, — спокойно сказал он.
Распорядитель, судя по всему, был в ужасе. И Соклей его прекрасно понимал.
— Я возьму всех, — заявил Антандр. — К воронам… Нет, к павлинам — всех тарентцев! И как только подвернется удобный случай, я пошлю одного птенца моему младшему брату в Африку.
— Ага! — Странно обрадовавшись, что он наконец узнал ответ на загадку, Соклей забыл про огорчение распорядителя. — Так вот, значит, что затевал Агафокл! Он идет вдоль северного берега Сицилии, верно?
— Верно, — кивнул Антандр. — До сих пор в этой войне все сражения велись на Сицилии. Но брат решил, что пора карфагенцам увидеть, на что похожа война, когда она идет среди их пшеничных полей и оливковых рощ. Ведь до сих пор никто еще никогда не вторгался на земли Карфагена.
— Надеюсь, он хорошенько им всыплет! — сказал Менедем.
Соклей подумал то же самое. Македонские генералы, наводнившие земли Восточной Эллады, были сущим бедствием. Но варвары, совершающие набеги на Великую Элладу, казались куда хуже.
Мгновение спустя Соклей задался вопросом — а почему так? Что могли сделать карфагенцы в Сиракузах такого, чего одни эллины уже не делали с другими эллинами? Подобная постановка вопроса поразила его — то был не комплимент Карфагену, но осуждение нападающих друг на друга эллинов.
Антандр велел распорядителю:
— Проводи их в сокровищницу. Заплати им за зерно и за птиц.
— Да, господин, — ответил тот.
Судя по его виду, он бы еще кое-что добавил, если бы осмелился.
— Пойдемте со мной, о почтеннейшие, — проговорил он, повернувшись к Соклею и Менедему, таким тоном, словно сильно сомневался, что они и впрямь достойны почтения.
«Неужели все и впрямь окажется так просто? — гадал Соклей, следуя за распорядителем из помещения, которое именовалось бы тронным залом, если бы Агафокл называл себя царем. — Неужели Антандр действительно заплатит нам за зерно и за павлинов и с миром отпустит? Что-то все это кажется мне подозрительным».