По заказу
Шрифт:
– Вы давно тут работаете? – поинтересовался я.
– Почти пять лет. Сперва мы занимали лишь один этаж, но постепенно расширились, и теперь нам принадлежит все здание.
В большом кабинете за столами, расставленными вдоль окон, сидело примерно тридцать человек. Перед каждым из них стоял компьютер с ярко освещенным монитором. Я обратил внимание на тишину, непривычную для помещения со множеством людей. Некоторые перешептывались, но, как правило, сотрудники не отрывались от экранов и негромко постукивали по клавиатуре,
– На этом этаже работают наши менеджеры рынка, – понизив голос, разъяснил Джордж. – Вы видели наш веб-сайт?
– Да, – откликнулся я. Тоже шепотом.
– Тогда вам известно, что по Интернету можно играть во что вам только хочется и сколько угодно, если вы сумели подобрать партнера, согласного с вашей ставкой. В прошлом году среди наших игроков нашлось двое молодых людей, державших пари на своих девушек – какая из них раньше забеременеет. – Он засмеялся. – В конце концов нам пришлось запросить у врачей отчеты о состоянии этих девушек.
– Форменный бред, – заявил я.
– Но по большей части на нашем рынке обходятся без личных проблем. Вот эта команда следит за поступлением ставок и пытается привести их в соответствие, если компьютер автоматически не проделал такую операцию. Всегда возникают нестандартные ситуации, и для них нужен человеческий мозг, а иначе их не рассортируешь. Компьютеры могут быть очень умны, но они любят жесткие установки. Просто «да» – или «нет» и никаких «наверное».
– А где сами большие компьютеры? – спросил я, оглядевшись по сторонам.
– Внизу, – сказал он. – На первом и втором этажах полно компьютерной аппаратуры. Мы храним ее, контролируя климат и соблюдая все нужные условия. У нас там стоят мощные кондиционеры.
– Мой компьютер вечно ломается, – пожаловался я.
– Вот почему мы постоянно все дублируем, и у нас не один большой компьютер для уточнения подсчетов, а несколько. Они ежедневно проверяют друг друга. Очень сложная и кропотливая работа.
Я почувствовал, что Джордж расхвастался. Ему доставляло удовольствие показывать мне, как он умен и предусмотрителен.
– Вы устраиваете игры он-лайн? Или игры с договорными ставками?
– Да, устраиваем, но не в этом здании. Для подобных операций мы пользуемся базой данных из Гибралтара. Она намного эффективнее.
Я заподозрил, что заморские операции столь же эффективно помогают уходить от налогов.
– Откуда такой интерес? – насторожился он.
– Да так, без всяких причин, – беспечно проговорил я.
– Вы пришли сюда отыскать нечто особенное?
– Нет. Я от природы любознателен, только и всего. – И у меня хорошее чутье.
Я еще немного побродил по кабинету и задал новый вопрос:
– Это все ваши сотрудники?
– Не-ет. – Его позабавила моя наивность. – Их гораздо больше. Ниже этажом находится отдел подсчетов, и в нем, должно быть, работает человек пятьдесят. А наш технический персонал, можно сказать, живет среди машин на нижних этажах. И в самом низу, в полуподвале, размещаются служба безопасности и буфет.
– Вы полностью оснащены, – заметил я. Его перечень не оставил меня равнодушным.
– Да. Мы проводим круглосуточные операции, не прерываясь ни на день в году. У нас всегда под рукой дежурные техники на случай, если появятся проблемы с машинами. Мы не можем позволить системе дать сбой: для бизнеса это обернется крупными убытками. Вы желаете еще что-нибудь выяснить, Сид? Я ведь очень занят.
Его раздражение начало все отчетливее проступать на поверхность.
– Нет, не желаю. Извините, – ответил я. – Спасибо, что смогли мне столько рассказать.
«И, кстати, нельзя ли мне взять один ваш волосок?» Я проследовал за ним к двери, поглядев на его темный свитер, но не увидел на нем ни одного волоска. Да и на голове волосы Джорджа держались крепко, отнюдь не собираясь падать. Их никак нельзя было выдернуть, и я понял, что Марина недооценила сложность поставленной задачи. Особенно для однорукого. Мы остановились у двери.
– Я видел сегодня вашу фотографию на первой странице «Памп». – Слова Джорджа застигли меня врасплох, и я понадеялся, что он не заметил, как мой лоб покрылся липким потом.
– Да, я тоже ее видел, – откликнулся я, стараясь говорить ровно и спокойно.
– Вам удалось продвинуться в расследовании? – осведомился он.
– Пока что я сделал лишь первые шаги, – солгал я.
– Что же, полагаю, вам удастся добраться до цели. Мне нравился Хью Уокер.
– Вы были с ним хорошо знакомы? – спросил я.
– Нет, не слишком. Но несколько раз откровенно побеседовали.
– О чем? – не удержался я от очередного вопроса.
– О всякой всячине. Например, о его шансах на выигрыш в разных заездах.
– Для человека в вашем положении не очень-то разумно расспрашивать жокеев об их шансах на скачках, не так ли?
Джордж чуть ли не зашипел на меня.
– Уверяю вас, ничего незаконного в этом не было.
Я усомнился в искренности его заверений и решил надавить на него покрепче.
– А в Жокей-клубе знают, что вы выясняли у жокеев, каковы их шансы на скачках?
– Послушайте, Холли, в чем вы меня обвиняете?
– Ни в чем, – возразил я. – Это вы сообщили мне, что беседовали с Хью Уокером о его шансах.
– По-моему, вам пора идти, – не вытерпел он и не подал мне руку на прощание.
Я посмотрел ему в глаза, но прочесть в них ничего не смог. Он привык держать все мысли при себе.
Мне хотелось спросить его, что он делал в прошлую пятницу около восьми часов вечера. Мне хотелось узнать, есть ли царапины у него на шее, под свитером. И также хотелось узнать, имелся ли у него когда-либо револьвер 38-го калибра.