По законам прайда
Шрифт:
— Тогда давай устроим пикник и просто поговорим. Мне нужно больше узнать о тебя. чтобы привыкнуть к нашим отношениям, потому что я не хочу, чтобы нас связывал только секс.
— Согласен, — он кивнул со всей серьезностью. — Я жажду полноценных уз.
Еще бы понять, что это значит для оборотней. Но я не рискнула сейчас об этом спросить. Мы будем двигаться медленными шагами в этом направлении, узнавая друг друга постепенно, чтобы выстроить крепкую, полноценную семью.
Глава 18
Я
Внутри образовалось маленькое солнце, которое грело душу. Я подняла голову и посмотрела на мужчину, от которого совсем не ожидала романтический действий.
Он выглядел напряженным, ожидающим моей реакции и это только сильнее подействовало на меня. Поддавшись внезапному порывы, встала на носочки и поцеловала его. Сильные руки тут же обхватили мою талию, притянув к ближе к себе.
— Разве грозным львам положены такие милые жесты? — поинтересовалась у него, когда смогла оторваться от требовательных губ.
Честно признаюсь, удалось это сделать с трудом. И все из-за собственной слабости.
— А косулям — язвительность? — ответил он вопросом на вопрос.
— Не я такая, жизнь такая, — невольно пожала плечами, после чего на шаг отошла от мужчины.
Слишком сильное влияние он оказывал на меня. Тяжело сосредоточится. Собрать мысли в кучу.
— Давай посмотрим, что ты приготовил, — опустилась на покрывало и потянулась к корзине.
— Фактически не я, так как я был все время с тобой, — отметил он. — И готовка не мое любимое дело. В нашем обществе этим в основном занимаются женщины.
— Эй, не порть момент правдой. Тем более такой. Ведь получается, что если я остаюсь с тобой, то эта обязанность ляжет на меня?
— Если? — скептически переспросил он.
— Это должно быть мое собственное решение. Никакая лихорадка, законы и другая ерунда не повлияют на это.
— К язвительности добавляется уверенность в себе. Интересно, что ждет меня дальше.
— Я не хочу быть жертвой, Собер, — серьезно проговорила, смотря прямо в его лицо.
Не отводя взгляда, он опустился ко мне, приложил ладонь к моей щеке и так же не изворачиваясь ответил:
— Ты не можешь ею быть, потому что ты — моя пара.
— Так быстро отношения не рождаются.
— Да, вы люди вечно во всем сомневаетесь, присматриваетесь и боитесь пойти на поводу чувств. Но мы, оборотни, доверяем инстинктам своего зверя.
— И что они говорят?
— Что ты самое ценное, что есть в моей жизни.
— Но мы почти друг друга не знаем!
— И у нас полно времени впереди, чтобы это исправить. Почему
С ним невозможно было говорить. На каждый мой довод, Собер приводил свой и такой, что я не знала, чем его оспорить.
— Ты хотела насладиться пикником, а мы начали говорить, даже не успев разложить еду, — упрекнув он.
Я сдалась и потянулась за корзиной. За пару минут мы разложили скатерть, расставили несколько тарелок с блюдами и разлили по чашкам ароматный чай. Это выглядело настолько идеально, как картинка с моих грез, что чуть не прослезилась.
— Котенок ты чего? — Собер встревожено поддался ко мне.
— У меня никогда такого не было.
— Чего именно?
— Никто не совершал ради меня романтических поступков.
— Даже… — начал Собер, но быстро умолк.
— Даже с Дереком, — закончила за него, догадавшись, что он хотел сказать.
Мужчина рядом с ней сразу напрягся. Вся беззаботность пропала из его глаз. Черты лица заострились, а губы сложились в тонкую линию. Передо мной снова предстал хищник. Только я не боялась. Как бы не убеждала себя, внутри сидела уверенность в своей безопасности.
— Терпеть не могу, когда твои губы произносят чужое имя, — сердито проговорил он, резко пройдясь подушечкой большого по ему нижней губе.
И снова ни капли страха. Наоборот, мне нравилось его злость. Она разжигала во мне желание, потому что я четко понимала ее причину — ревность.
Многие ругают это чувство, из-за того, что считают, что оно рождает недоверие. Но как можно не желать, чтобы тебя ревновали? Если мужчины убеждает тебя, что ты принадлежишь ему, он должен испытывать эту эмоцию! Я хотела бы, чтобы он испытывал его. Конечно в границах разумного.
— Он мой муж. Бывший, — быстро добавила, увидев, как темнеют мужские глаза.
— Не муж, — поправил Собер, и в его голосе звучали опасные ноты. — Ты ведь уже знаешь.
— Да. И здесь он меня обманул.
— Злишься? Страдаешь из-за этого?
— Злюсь.
Зрачки совсем потемнели, сливаясь с радужкой. Ох, кто в гневе! Только вот у меня внутри разливается тепло.
— На себя, — быстро пояснила, при этом положив ладонь на его грудь.
Собер сразу посмотрел вниз и для меня открылась новая истина — я влияю на него.
Каждым словом, жестом или поступком. Осознание этого опьянило. У меня была своеобразная власть над этим сильным, доминантным самцом. Это не могло не вызвать во мне женской уверенности. Великолепное чувство. Особенно после пережитого предательства.
— За свою наивность и потребность быть кому-то нужной. Собственная глупость заставила меня поверить первому мужчине, который проявил ко мне внимание.
— И за это он понесет наказание.
Если Собер считал, что его слова принесут мне облегчение, то он глубоко заблуждался.