По закону перелетных птиц
Шрифт:
Григ неопределенно хмыкнул, глядя в окно. На улицах медленно сгущалась движущаяся, пульсирующая, почти материальная темнота. Под вечер небо заволокло тучами, звезды только изредка, словно забытые и не сметенные ленивой хозяйкой со стола крошки, показывались в их разрывах. Иногда робко, несмело пробивался свет нарождающейся луны. Ночка обещала быть непроглядной.
– Ну вот и дождались, – веско усмехнулся сидевший тут же, на скамье, Инцар. – Так что неплохо бы отблагодарить господина мага честь по чести.
Староста кисло покосился в сторону невозмутимо глядящего
– Ага, – кивнул он. – Спасибо вам, господин маг!
Григ снова промолчал, здорово действуя своим безмолвием Линемеру на нервы. Зато не смолчала бесшумно хлопотавшая по хозяйству Рансана:
– Спасибо в карман не положишь!
На нее староста не просто покосился, но уставился с таким гневом, что, будь он магом, и от волос и платья цыганки остались бы только обугленные ошметки. Рансана же словно и не заметила, спокойно расставляя на столе тарелки с хлебом, нарезанным ломтиками сыром, полукопченым мясом и вяленой рыбой. Вместо чая снова объявилась легкая, почти не дурманящая голову наливка, флягу с которой Григ уже опустошил в обед.
– А тебя вообще не спрашивают! – рявкнул на нее Линемер. – В перестарках засиделась, вот вместо языка жало ядовитое и отрастила!
Обычная девушка вспыхнула бы и бросилась за защитой к отцу. Или закатила бы скандал. Или смутилась и ушла за занавеси. На худой конец – расплакалась.
Но Григ, уже холодно сдвинувший брови и готовый дать суровую отповедь обнаглевшему старосте, никак не ожидал, что Рансана молча поставит на стол стаканы и только потом повернется лицом к петушащемуся Линемеру.
– Может, и засиделась. – Голос звучал неестественно ровно и безразлично. Настораживающее безразлично. – Вот только сыну передайте, что бегать за женщинами еще никому не повредило. Опасно их поймать.
Староста отшатнулся, словно она не сказала три фразы, а с размаху залепила ему хлесткую пощечину.
– Да как ты смеешь, с-с-стерва! Ты даже не понимаешь, о ком такое говоришь!
– А вы не можете понять даже то, что вам говорят на каждом углу.
Староста набрал было воздуха в грудь, чтобы выдать Рансане незабываемую отповедь, но тут Григу надоело сидеть простым зрителем, и он вяло пошевелил пальцами, заставляя старосту замолчать. Тот испуганно вытаращил глаза, беззвучно шлепая губами, как выброшенная из воды на берег рыба. Дисцитий тем временем лениво скосил на него один глаз и без особого интереса спросил:
– Как я понимаю, денег в деревенской казне нет?
Староста остервенело замотал головой, чтобы маг не усомнился: денег в деревне нет. Не было и не будет.
Григ сочувственно поцокал языком, сокрушенно покачал головой. Потом словно бы задумался на пару минут и с просветленным видом начертил в воздухе какую-то руну, неторопливо замерцавшую и поплывшую к старосте.
Тот, вмиг от страха обретший голос, испуганно заверещал и принялся зигзагами удирать от руны, оставлявшей за собой дымный след в воздухе.
– А-а-а! Господин маг, за что?!
– Что вы милейший, постойте спокойно! –
– Ка-а-ак?! – Загремела, упав на пол, огромная стоявшая на печи кастрюля (только по чистой случайности пустая).
Рансана, которой положено было бы возмущенно наброситься на мага, из-за которого ее кухня грозила превратиться в руины, сидела на лавке рядом с Инцаром и с милой улыбкой матерой отравительницы наблюдала за Старостиными подскоками.
– Самым непосредственным образом! – заверил Линемера злорадно ухмыляющийся маг. (Руна явно вошла во вкус и не только не гасла, отдаляясь от Грига, но и вела охоту по всем правилам хорошо обученной гончей, зигзагами загоняя старосту в угол. Тот тяжко стонал и улепетывал с утроенным энтузиазмом.) – Вы же сами сказали, что денег в деревне нет совсем, – так?
– Так, – мученически всхлипнула жертва магического произвола.
– Ну вот, а эта руна так и настроена: она сначала доводит своего хозяина до полной, абсолютной нищеты, зато потом дает ему сказочное богатство!
– А когда это – потом? – с жадным блеском в глазах поинтересовался Линемер. У старосты словно на лбу пропечаталась мысль, что денек-другой ради обеспеченной жизни можно и потерпеть.
– Ну… Через полгодика. Но вам терять-то все равно нечего, раз и так денег нет! – соблазнял нагло ухмыляющийся дисцитий.
Но староста почему-то не прельстился, а только активнее заскакал по лавкам, с ужасом оборачиваясь на настигающее его заклинание.
– А-а-а! Господин маг! Я не хочу!
– Да вы просто сами не понимаете, какое счастье вам подвалило! – ядовито вставил Инцар.
– Ага, – поддакнула Рансана, – заодно и долги в корчме раздадите. Сколько там – сорок золотых? Полсотни?
Староста застонал и не ответил. Руна, будто издеваясь, то подлетала к самой спине беглеца, то словно бы приотставала, давая несколько шагов форы. Заходя на третий круг по кухне, Линемер споткнулся об неожиданно открывшуюся дверь и с отчаянным писком упал на пол.
Вошедший граф брезгливо переступил через барахтающееся, словно перевернутый на спину жук, тело и вошел в дом. Григу надоели истерические вопли, и он, словно бы сжалившись, пошевелил пальцами, деактивируя заклинание. Грозная руна, презрительно чихнув напоследок, истаяла легкой дымкой. Староста, сдавленно бормоча благодарности вперемешку с ругательствами, кое-как поднялся на ноги.
– Вы не извольте беспокоиться, господин маг… у нас, конечно, денег нет, но мы уж как-нибудь сами, без вашей помощи разберемся… А вам за зеркала заплатим, неужели ж вы сомневались? Нет, это вы меня не так поняли…
– Что ж, тем лучше, – пожал плечами дисцитий. – Тогда я жду обещанные десять золотых через час. В противном же случае…
– Противного случая не будет! – уже убегая из негостеприимного дома, заорал Линемер, охая на ходу.
Григ переглянулся с цыганами – и все трое захохотали. Инцар в восторге шибанул кулаком по столу, Рансана спрятала покрасневшее лицо в ладонях. Граф только криво усмехнулся, покачав головой: