По зову сердца
Шрифт:
Землянка вспомнила себя в её годы. Они тогда с подругами о многом говорили довольно цинично, рассуждали, как опытные дамы, а дома рисовали сердечки и мечтали о глупостях, а не о стариках. Мечтали и верили, что готовы идти за любимыми на край света, только подругам об этом знать не надо, чтобы не сочли за дурочку. А здесь всё наоборот, говорят красиво, приятно, и лишь временами вылезают настоящие неприглядные мысли.
– Альбина, тебя мама ждёт сегодня к обеду, - выручила из неловкой ситуации черноглазая Власта. Нине она нравилась. Живой взгляд, любит рассказывать, чем дома занимается. Её семья помимо выращивания
Нина позже спросила у Имрича, за храм.
– Это на самый крайний случай, - подумав ответил тогда лорд.
– У посвященных в жриц, есть небольшие обязанности, чаще всего присутствие на массовых праздниках, но в основном цель храма заменить роль опекуна мужчины. За это храм забирает тридцать процентов дохода.
– Ого!
– Да, но защита того стоит. Храм бережёт своих жриц от любого давления и посягательств.
– Так почему вы как-то неласково об этом говорите?
– Видите ли Нина, пока вы приносите доход не менее, скажем, пяти золотых в месяц, всё хорошо, как только вы заболели, состарились, да мало ли что в жизни произошло, так храм от вас отказывается.
Землянка даже опешила от такой несправедливости, а Имрич сложил руки на груди, уставился в окно и пояснил.
– Правда выбор жрицам дают, они могут остаться жить в храме и работать на него, отдавая всё. Дальнейшая их жизнь будет завесить от того, насколько разумна настоятельница. Можно до гроба заниматься знакомым делом, переплетая книги, а можно и уборные чистить. Так что Нина, это самый крайний случай для вас. Заключить соглашение с храмом легко, станете жрицей, а вот разорвать его по своей воле, вы не сможете.
Девушка тогда только покивала, что всё поняла, а для себя решила, что никогда, лучше сдохнет, чем в такую кабалу попадёт. Тут как ни крути, лучше один муж, даже кровопивец, чем организация на плечи.
И вот Власта Эвзен, рассматривающая храм, как будущее своей жизни. Никакая жена Имричу не нужна, на это ей надеяться не стоит, а значит, храм? Неужели решится? Что ж они так шарахаются от молодых лордов?
Нине хотелось бы поговорить по-дружески с этой девочкой, быть может лорд Ветус не всё знает, в конце концов, его информация могла устареть, но девушки будучи воспитанными леди не раскрывались, не беседовали по душам даже с подругами, а тем более уж со старушкой леди Нарибус. Конечно, ей же больше двадцати, у других уже двое, а то и тройка ребятишек в ногах ползает в этом возрасте!
– До скорой встречи, леди Нарибус, - попрощалась Альбина.
– Девочки, вы со мной?
– спросила она у подружек.
– Нет, лорд Ветус приглашал нас на обед, - мило улыбаясь, ответила третья леди.
Коломан покраснела, но нашла в себе силы приподнять кончики губ, и в этот момент она была необычайно трогательна. Девушки, включая Нину, раскланялись с ней и продолжили проводить время в саду, надеясь, что лорд Ветус выйдет к ним.
– У вас очень вкусные чаи заваривает повар, - сделала комплимент третья леди.
«Боже, как же её зовут?!», терзалась землянка.
А юная
– Квета, подожди меня, - попросила Власта и спрыгнув с качелей, подошла к столику.
– Какой у вас чай?
– Фруктовый, - ответила Нина.
– Ум-м, мой любимый, - попыталась Власта быть излишне приветливой, чтобы загладить оплошность Альбины.
«Квета Радко», вспомнила землянка.
Девушки молча делали глотки, иногда подхватывая с тарелочки крохотные печенюшечки.
Вот так и общались.
Бывали обеды, когда собиралось много народу, бывало, что Имрич, словно дразня соседей собирал дома цветник из юных дев. Нине все эти подружки поперёк горла стояли, а лорд был рад, что его подопечная стала осторожной в высказываниях, стала прятать свою искренность и начала больше думать, прежде чем кого-то жалеть.
Нина постепенно менялась, приноравливаясь к новым условиям, находясь всё время под защитой лорда и под опекой, управляющей. Наверное, она стала мягче, задумчивее, и осознала это, когда уступила госпоже Бедрич, позволяя той натянуть в своих покоях на опоры плотный балдахин. По ночам пробирали сквозняки и был выбор, либо спать в ночном колпаке, либо опускать занавеси и спать в тканной коробочке.
Пришло осознание, что со многими надеждами пришлось распрощаться окончательно. Сначала оказалась несостоятельной надежда стать парфюмером. Она ведь всё-таки ездила на фабрику Ветуса, но при подходе к ней, развернулась и укатила домой. Её обостренное обоняние не справилось с силой царивших там ароматов.
Потом умерла надежда на работу в чайной компании. Да что там, в чайной лавочке, где она хотела бы искать новые сочетания вкусов. Тут её мечты разбила Алика Бедрич. Нина немного сблизилась с ней и как бы та не желала бы, чтобы гостья, наконец, покинула дом, всё же честно обрисовала ей перспективы работы с травами в их городке.
В общем, ничего нового она не поведала, надо либо становиться семьёй лавочнику, либо открывать свою лавку, только вот беда, спрос конечно есть, но не так велик, чтобы в городе открывался ещё один чайный магазинчик. Многие жители вообще составляют себе сборы самостоятельно, сами же и собирают летом, осенью травы и экономят на этом деньги.
Нине было бы тяжело работать при нынешних возможностях организма титестером, но она готова была рискнуть, надеясь в будущем обустроить себе хорошо проветриваемое помещение, но жертвы её оказались ненужными.
Несколько раз Нина помогла Имричу в делах его крестьян и нашла тем воду, которую можно было использовать на дальних огородах и при выпасе животных. Но разве на доходы от такой работы проживёшь? Ей сделали подарки, торжественно, с поклонами вручили курицу и корзинку яиц, она поблагодарила и сдала всё на кухню господину Дюзу.
А ещё присосавшиеся к их дому девицы! Нина упала в их глазах, когда оказалась совершенно не способной слагать стихи и к величайшему своему сожалению, не смогла вспомнить ни одного стихотворения из своего мира. Хотя нет, муха-цокатуха, всплыла в тот момент у неё в голове, но чтобы перевести толково, необходим талант, а его увы, у Нины тоже не было.