Победа над смертью. Как побороть самый большой страх в жизни
Шрифт:
Воскресший Христос всегда рядом, чтобы направлять, придавать уверенности и общаться с теми, кто готов поверить. В Его присутствии наши разбитые мечты обретают новое направление, чтобы служить Его высоким целям. В Его вечном присутствии все данные Богом мечты в конце концов осуществятся.
ГЛАВА 4
ВЕРИТЬ, И ВСЕ ЖЕ СОМНЕВАТЬСЯ?
Когда
Юный Ларри, подбежав к отцу, поинтересовался: «Что значит ‘если’?»
«Ну… Не знаю, – ответил Крабб-старший. – Иногда я сомневаюсь».
Можем ли мы верить и по-прежнему добавлять слово «если»?
Мы живем в эпоху скептицизма. Политики раздают обещания, которые не собираются исполнять. Священников изобличают в прелюбодеянии, мошенничестве и еще хуже того. Корпорации в погоне за сверхприбылями бессовестно обманывают своих клиентов. Недавно всплыла правда об одном известном, внешне благочестивом христианском лидере, который изменял жене на протяжении одиннадцати лет. Теперь его жена говорит: «Я больше не могу никому доверять… Мне уже начинает казаться, что все вокруг ведут двойную жизнь». Нас со всех сторон окружают подобные примеры лжи и попранного доверия. Неудивительно, что многим из нас так сложно не сомневаться в людях и в их обещаниях!
Подобно отцу Ларри Крабба, мы можем спрашивать себя: «Действительно ли все это правда?» – даже сталкиваясь с неоспоримыми истинами Писания. Бороться со скептическим вопросом: «Так ли все это было на самом деле?» – приходится даже тем, кто следует за Христом всю свою жизнь.
Так есть ли место сомнениям в жизни христианина? Думаю, что да, потому что зачастую сомнения – это обратная сторона искренности. Под словом «сомнение» я не подразумеваю «неверие». Эти два понятия внешне похожи, но, в действительности, они отличаются. Неверие определяется как бунт против свидетельств, которые мы не можем или не хотим принимать, а сомнение – это просто преткновение о «камень», суть которого мы пока не понимаем. Неверие (особенно его крайние проявления) возникает тогда, когда мы пинком отбрасываем от себя этот «камень», хотя прекрасно понимаем суть.
Лукавый скептик всегда чрезмерно задирает планку. Обычно он требует заведомо нереальных доказательств, как один мужчина, который однажды заявил мне: «Я поверю в Бога, если Он спустится с небес и заговорит со мной». Или можно вспомнить одну студентку во власти агностических настроений, которая молилась: «Боже, я не верю, что Ты существуешь; но если Ты есть, докажи это: сделай меня к утру красавицей». Тот, кто молится подобными молитвами, никогда не победит свои сомнения.
Как видите, между искренним и лукавым сомнением есть разница. Под искренним сомнением я подразумеваю готовность поверить доказательствам. Искренний скептик согласен изменить свои взгляды, если у него для этого будут веские основания.
Поговорим о «неверующем Фоме».
Когда мы встретим Фому на небесах, он вряд ли будет рад тому, что к нему навсегда приклеился эпитет «неверующий». Он был скептиком, но, к счастью, – искренним, и когда ему предоставили доказательства, он стал ревностным верующим.
Преданный пессимист
Что нам о нем известно?
Кто-то охарактеризовал Фому как «преданного пессимиста», то есть человека, который видит стакан не наполовину полным, а наполовину пустым. Когда Иисус сказал, что Он идет в Иерусалим, чтобы умереть там, Фома заявил: «Пойдем и мы умрем с ним» (Иоанна 11:16). Он впал в уныние, считая, что в случае гибели Иисуса и он вместе с остальными учениками присоединится к Нему в этом марше смерти. И все же, его верностью невозможно не восхищаться. Фома не спасовал и был готов пострадать за своего Учителя.
Еще раз мы встречаемся с ним в Иоанна 14. Иисус говорит Своим ученикам о том, что Он уходит к Отцу, после чего добавляет: «А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете» (стих 4). Фома сказал за всех учеников: «Господи! не знаем, куда идешь; и как можем знать путь?» (стих 5). Этим он, по сути, заявил: «Господи, мне все эти метафизические дебри о том, что Ты куда-то идешь, и мы знаем путь, непонятны. Объясни нормальным языком». Мы всегда радуемся, когда кто-то вслух задает вопрос, который у всех на уме.
Мы можем быть благодарны Фоме за его вопрос, поскольку он побудил Иисуса сделать одно из Его наиболее памятных заявлений о Себе: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Иоанна 14:6).
Трагедия без счастливого конца?
Впрочем, наибольшую известность приобрела история о том, как Фома усомнился в воскресении Иисуса. Он считал, что распятие стало конечной точкой в жизни его любимого Учителя. Все, о чем мог думать Фома, – это кровь, рубцы, гвозди и разъяренная толпа. Когда распинали Иисуса, он, как и большинство учеников, убежал и спрятался. Подобно двум ученикам, шедшим в Эммаус, Фома был уверен, что стал свидетелем трагедии, у которой не может быть счастливого конца.
Да, ученики удостоверились, что гробница пуста, но это еще ничего не значило, поскольку Иисуса так и не нашли. Они собрались вместе, чтобы утешать друг друга и обсуждать истории и слухи, наводнившие Иерусалим. Сойдясь в одной из своих любимых горниц, они надежно заперли двери из страха, что их могут арестовать. И тут случилось нечто потрясающее:
В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: «Мир вам!» Сказав это, Он показал им руки и ноги и ребра Свои. Ученики обрадовались, увидев Господа. Иисус же сказал им вторично: «Мир вам! Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас». Сказав это, дунул, и говорит им: «Примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся».
(Иоанна 20:19-23)
Фомы в этот момент с ними не было. Очевидно, из-за своей склонности к унынию он предпочел размышлять в одиночестве. Гневливые люди любят оставаться наедине, как и те, кто обижен или исполнен чувства жалости к самим себе. Какой бы ни была причина, Фомы на том важном вечернем богослужении не оказалось!
Когда позже ученики встретились с ним, они были вне себя от радости. «Мы видели Господа!» – восклицали они в один голос. Можно ожидать, что Фома тоже возрадовался. Конечно, он пропустил то собрание, но, по крайней мере, теперь известно, что Иисус жив. Любой адвокат был бы рад такого рода свидетельству. Сразу десять человек единодушно рассказывают одну и ту же историю – спонтанно и с энтузиазмом. Но для Фомы этого оказалось недостаточно.