Победа над смертью. Как побороть самый большой страх в жизни
Шрифт:
Должен ли он был поверить в воскресение, независимо от того, видел он Иисуса или нет? Вере Фомы следовало бы укрепиться воспоминаниями о предсказаниях Самого Иисуса. «Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (Матфея 12:39-40). Позже Иисус еще более недвусмысленно объяснил Своим ученикам, что Ему надлежит отправиться в Иерусалим, чтобы пострадать и умереть, «и в третий день воскреснуть» (Матфея 16:21).
…для
Фоме следовало бы связать воедино обещания Иисуса и последние свидетельства своих друзей, но он пребывал в депрессии и потому лелеял свой скептицизм. Хотя у Фомы были все основания для веры, он упрямо отстаивал свою позицию: «Хочу увидеть». Для того чтобы поверить, ему требовались дополнительные доказательства. Одного только предсказания Иисуса было недостаточно.
Вы никогда не завидовали людям с очень простой верой? Я знаю одного человека, который просто верит и уповает. Ему не составляет никакого труда согласовать Божью любовь с Холокостом и насилием над детьми. Почему-то те вопросы, которые беспокоят многих из нас, его ничуть не тревожат. Однако для некоторых из нас вера так легко не дается.
…для слепого пастора
Джордж Мэтсон родился в 1842 году в шотландском городе Глазго. Несмотря на то, что он был незрячим, с помощью своих сестер ему удалось получить две ученых степени в Университете Глазго. Будучи пастором, он для каждого богослужения учил свои проповеди наизусть вместе с фрагментами Писания и гимнами. Естественно, Мэтсон хорошо знал Писание и пребывал в постоянном общении с Христом.
Тем не менее, он пережил период глубоких сомнений. Пребывая в отчаянии, Мэтсон написал о затмении веры, и притом – настолько ошеломляющем, что он в конце концов оставил служение, хотя позже вернулся в него с обновленной верой и целеустремленностью.
Вчитайтесь в слова его свидетельства:
Господь, для каждого из нас, тех, кто сражается с сомнениями, случаются времена, когда мы испытываем чувства Фомы. Бывают дни, когда я не слышу колоколов пасхального утра. Я иду по дороге в Эммаус и не встречаю воскресшего Христа. Я стою на галилейской горе и не слышу никакого голоса среди пения ветров. Я плыву по Галилейскому озеру и не вижу видений. Я часто навещаю верхнюю горницу, но не нахожу там даже намека на Его присутствие. В часы, подобные этим, моя вера не может двигаться видением. Господь, что мне делать? Есть ли у Тебя лекарство от потери света? Да, Отец мой, у Тебя есть врата, в которые может войти вера, не видя, куда идет. Имя их – любовь. О, Господь, проведи меня через эти врата, когда мой взор потускнеет. Когда я не смогу последовать за Ним на Масличную гору, дай мне поклониться Ему на Голгофе. Когда мои глаза потеряют из виду Его воскресшее тело, не огради меня от слышания и ношения Его имени. Если я не смогу парить с Ним в небесах, позволь мне хотя бы вернуться, чтобы завершить Его работу на земле. Дай мне плакать вместе с Марфой, чьего Лазаря я не могу воскресить. Дай мне молиться вместе с парализованным, немощь которого я не могу исцелить. Дай мне петь вместе с незрячим, чьи глаза я не могу открыть. Дай мне дарить прокаженным прикосновения братской руки. Дай мне находить для падших возможность возродить их жизнь. И тогда пусть сквозь ночные тучи вновь воссияет мое пасхальное утро, и я пойму смысл слов: «Блаженны невидевшие и уверовавшие». [16]
16
George Matheson, Portraits of Bible Men (Grand Rapids: Kregel, 1987), 42-43.
Проблески веры посреди сомнений!
Но вернемся к Фоме. Он изложил условия, при исполнении которых он мог поверить. «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Иоанна 20:25). Конструкция этого предложения на греческом языке наводит на мысль о том, что Фома и не ожидал, что эти условия будут выполнены. Он искренне не верил в то, что Иисус ответит на его вызов. Являлся ли Иисус его друзьям —это было вопросом открытым, но сам Фома и не надеялся увидеть Его лично.
Спустя неделю, ученики Иисуса опять собрались вместе, и на этот раз среди них был и Фома. Как всегда в подобных случаях, дверь в комнату была надежно заперта. Тем не менее, Иисус прошел через закрытую дверь, не коснувшись запоров. Материя не является преградой молекулярной структуре Его воскресшего тела. Став посреди учеников, Иисус сказал: «Мир вам!» – после чего обратился к Фоме: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим» (стих 27).
«Господь мой и Бог мой!» – воскликнул Фома.
«Он жив! В это невозможно поверить, но мои глаза видят Его, а руки могут прикоснуться к Нему!» Некоторые критики Библии рассказывают нам, что истории Нового Завета были сфабрикованы легковерными учениками, которые очень хотели представить обычного человека Богом. Они, дескать, основывали свою веру на ненадежных свидетельствах, превращая незначительные события в рассказы о чудесах, а мимолетные суждения – в заявления о божественности.
Какая чушь!
Ученики Иисуса были практичными рыбаками, которые без веских оснований никогда не назвали бы человека Богом. Они тщательно следили за тем, чтобы не нарушить первую заповедь: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исход 20:3). Превознести обычного человека как Бога было для них высшей формой богохульства. Они поверили в то, что Иисус – Сын Божий, только потому, что доказательства этого были настолько убедительными, что у них не оставалось выбора, как только признать справедливость Его притязаний и поверить Его чудесам. Фома воскликнул: «Господь мой и Бог мой!» лишь потому, что не мог опровергнуть очевидное.
Почему же Фома признал, что был неправ? Прежде всего, потому, что он был искренним скептиком. Если бы он лукавил, то сказал бы: «Хотя Иисус и явился мне, это может быть просто призрак, или, может быть, у меня галлюцинации. Да, пожалуй, у нас всех галлюцинации. Как бы там ни было, я не верю». Лукавых скептиков не переубедят никакие доказательства. Как выразился Бенджамин Франклин: «Человек, которого убедили против его воли, не отречется от своего мнения».
Выдающийся британский проповедник XIX века Чарльз Сперджен отметил, что он охотнее попытался бы убедить тигра есть солому, чем лукавого скептика – уверовать. Один из моих знакомых выдвигает против христианской веры мириады возражений. Когда я отвечаю на один вопрос – у него уже готов другой. Когда я отвечаю и на него – он задает следующие. Конечно же, я рад потратить время на искренних скептиков, но лукавым помочь обычно просто невозможно. У этого человека, выражаясь современным языком, «есть проблемы», обусловленные, скорее всего, горечью и ложными представлениями. По этой причине он изо всех сил бежит от истины и от того, что она подразумевает.