Победа вопреки Сталину. Фронтовик против сталинистов
Шрифт:
Произошло невиданное доселе событие. Старая истина гласит — историю пишут победители. Надо же: Россия отказалась от реальной истории Отечественной. Побежденные, да и не одни они, стали восстанавливать историческую правду войны на Востоке.
После войны рассказывали, что, став в 1955 году министром обороны, Г.К.Жуков открыл зеленую улицу бывшим военачальникам и историкам по созданию отечественной военной историографии. При Генеральном штабе были созданы творческие группы под руководством известных генералов для разработки трудов, обобщающих опыт крупнейших военных операций. После мерзкого изгнания Н.С.Хрущевым Жукова со всех постов и отправки маршала в отставку историки принялись создавать в новом виде официальную историю
На основе «сотворенной» официальной, фактически политической истории почти за шесть десятилетий после окончания войны в России напечатаны горы книг: фундаментальные многотомные труды, энциклопедии большие и малые, монографии, учебники, справочники, на которых выросло несколько поколений советских людей, офицеров…
Между тем хорошо известно: любая полуправда опаснее лжи. Ибо ложь всегда легче распознать, чем полуправду. За все послевоенное цензурное время, а его могущество продолжалось более 40 лет, помню лишь единственный, случайный прорыв: попытку рассказать правду о трагическом 1941 годе. То была известная книга Александра Некрича «1941, 22 июня», наделавшая много шума. После выхода книги в 1965 году талантливого ученого-историка изгнали со службы, а затем выдворили из страны.
Вернемся в 40-е годы. Фактически вернулись с войны очень немногие. И уцелевшие ветераны, вступившие в огненную лаву в 18–19 лет, а некоторые и раньше, с гордостью и горечью надевали свои боевые ордена и медали в День Победы. О них сказал поэт:
Это правда: вас осталось мало, Но зато и нынче вас не счесть. Как там ни крутило, ни ломало, Но на свете все-таки вы есть. Это правда: вас осталось мало По сравненью с силой той живой, Что когда-то молодая встала, Защищая Родину собой.Целую когорту молодых писателей захватила военная тема. Их книги зачитывали до дыр, передавали из рук в руки «на одну ночь», их переводили на иностранные языки. Мир узнал новые имена: Эммануила Казакевича, Виктора Некрасова, позже Василя Быкова, Виктора Астафьева и многих других. Всех не перечислить! Но не только профессионалы выступали со своими произведениями. Многие участники войны, навек потрясенные пережитым, делились воспоминаниями о том времени.
Как не вспомнить пронзительные строки поэта Юрия Левитанского:
Но что с того, что я там был В том грозном быть или не быть? Я это все почти забыл, Я это все хочу забыть. Я не участвую в войне, Она участвует во мне… И отблеск Вечного огня Дрожит на скулах у меня. Уже меня не исключить Из этих лет, из той войны. Уже меня не излечить От той зимы, от тех снегов, И с той землей, и с той зимой Уже меня не разлучить. До тех снегов, где вам уже Моих следов не различить.В 1946 году вышла в свет солдатская книга-повесть Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда». Через год напечатана знаменитая повесть Эммануила Казакевича «Звезда». Издание этих книг стало событием в общественной и литературной жизни страны. [117]
Печать уверяла фронтовиков, рвавшихся к перу, чтобы рассказать правду о войне, мол, дескать, народ от войны устал, измучен, надо оставить его в покое.
Молодые писатели-фронтовики в ответ на идеологическое «кваканье» партийных и литературных чиновников, в противовес официальным писателям — Павленко, Грибачеву, Полевому, Кочетову, вступили в схватку за правду. Их голоса звучали в рабочих клубах, в студенческих аудиториях. Как-то очень быстро родилась целая плеяда фронтовых поэтов. И каких! Семен Гудзенко, Александр Межиров, Борис Слуцкий, Давид Самойлов, Юлия Друнина…
117
Свирский Г. Налобном месте. Литература нравственного сопротивления 1946–1986. Изд. 2-е, доп. Литература войны 1941–1945. М.: «Крук», 1998.
В 1945 году Семен Гудзенко решительно ответил партийным и литературным чиновникам в своем стихотворении «Мое поколение»:
Нас не нужно жалеть, Ведь и мы никого не жалели…В те годы по субботам актовый зал Полиграфического института на Садовой улице, д. 4 был набит битком. Сидели в креслах по двое, на подоконниках, на сцене, на полу в проходах.
Поэты вставали со стульев, расположенных в глубине сцены, один за другим и читали стихи, от которых захватывало сердца. Семен Гудзенко, крепкий, высокий, в выцветшей гимнастерке, казалось, только что вышедший из окопа, прочитал три стихотворения: «Мое поколение» (это о нас! — Б.Г.) и дальше звучит стих «Перед атакой» и символическое — «Мы не от старости умрем»… (С.Гудзенко скоро умер от фронтовых ран. — Б.Г.)
Поднимается и выходит на край сцены Александр Межиров. И звучит его голос: «Я сплю, положив под голову Синявские болота, а ноги мои упираются в берега Невы…»
Вот и уже ставшая известной поэтесса Юлия Друнина, и голос ее, кажется, звучит на всю страну:
Все грущу о шинели, Вижу дымные сны — Нет, меня не сумели Возвратить из войны…Гром аплодисментов. Весь зал, поднимаясь, приветствует эту удивительную, честную поэтессу, трагически покончившую с собой…
Партийная критика придушила и окрестила литературное творчество молодых писателей-фронтовиков — «окопной правдой», то есть, мол, видеть и изображать войну не выше окопов…
Нас, фронтовиков, все более удаляли от Великой войны, многим казалось, что у нас украли все дни в году и только оставался до встречи своих боевых товарищей прошлых лет лишь один день — 9 мая.
Пропагандисты, официальные историки, писатели по указанию свыше, из сознания советских людей вовсю вытравляли «окопную правду». Партийные чиновники старались как можно скорее восстановить утраченные начальнические позиции. Самое незначительное неповиновение, легкая дерзость, элементарные, вполне разумные, человеческие требования демагогически отвергали.
Мы долго жили воспоминаниями о военном времени. Гордились своим поколением, отдавшим жизни ради жизни на земле. Партийная критика ревела от злости, поливая помоями первых поэтов-фронтовиков. В чем только их не обвиняли! И в «ремаркизме», и в отсутствии героического пафоса.
Когда мы вернулись с войны, нам еще долго показывали кинохронику военных лет, трофейные фильмы, патриотические ленты о выигранных сражениях, разумеется, под руководством Генералиссимуса… Потчевали рассказами и очерками о советских героях. (Я не говорю о таких «шедеврах», как «Молодая гвардия» А.Фадеева, «Повесть о настоящем человеке» Б.Полевого.)