Победа. Стихи

Михалков Михаил Владимирович

Муха и Пчела

Перелетев с помойки на цветок, Лентяйка Муха Пчёлку повстречала — Та хоботком своим цветочный сок По малым долькам собирала… «Летим со мной! — так, обратясь к Пчеле, Сказала Муха, глазками вращая. — Я угощу тебя! Там — в доме, на столе — Такие сладости остались после чая! На скатерти — варенье, в блюдцах — мёд. И всё — за так! Всё даром лезет в рот!» — «Нет! Это не по мне!» — ответила Пчела. «Тогда валяй трудись!» — лентяйка прожужжала И полетела в дом, где уж не раз была, Но там на липкую бумагу вдруг попала… — Не так ли папенькины дочки и сынки, Бездумно проводя беспечные деньки, Безделье выдают за некую отвагу И в лености своей, от жизни далеки, Садятся, вроде мух, на липкую бумагу!

Лев и Муха

Раз Мухе довелось позавтракать

со Львом От одного куска и за одним столом. Вот Муха досыта наелась, Напилась, Собралась улетать, да, видно, расхотелось (На Львином ухе солнышком пригрелась), Осталась на обед, а там и… прижилась. В недолгом времени пошла молва, Распространяться стали слухи (Их разносили те же мухи!), Что Муха-де живёт советницей у Льва, Что в ней Гроза зверей Души не чает. Случись по делу отлучиться ей, Так он уж загодя скучает — Не ест, не пьёт, И сам завёл такой обычай: Когда уходит на добычу, То Муху он с собой берёт, А раз она сидит на Львином ухе, То может нажужжать, что в голову взбредёт!.. Ну, как тут не бояться Мухи?.. А Льву и невдомёк, что Муха так сильна, Что перед ней все лезут вон из кожи И что она В его прихожей Делами Львиными подчас вершит одна! — У нашей басни цель: бороться против зла. Так вот бы хорошо, когда б для пользы дела Моя мораль до львов дошла И некоторых мух легонечко задела — За дело!

Портной на лаврах

Жил-был мужской портной — хороший мастер, «Собаку съел» он по портновской части, И это было видно по тому, Что каждый, кто хотел принарядиться, Мечтал попасть на очередь к нему: Так трудно было мастера добиться. И в самом деле, Портной не портил зря сукно — Отлично на заказчиках сидели Что пиджаки, что брюки — всё равно! Сезон сменял сезон — так проходили годы. Наш знатный мастер жил да жил, Всё шил да шил. Росла о нём молва — росли его доходы… Но вдруг Все стали подмечать вокруг, Что у портного изменилась хватка И, невзирая на размер задатка, Известным мастером пошитое пальто Уже не то! Обужена спина. Не там, где надо, складка. Морщит подкладка. Неладно вшиты рукава… Другая разнеслась по городу молва, А там узнали все, ушам своим не веря: Кроят и шьют теперь в портновской подмастерья! А мастер, задавая важный тон, Лишь помогает выбирать фасон. Сам больше не кроит, не шьёт, не мерит он, Он лишь визирует готовые изделья И даже запил от безделья… Свой опыт растеряв в теченье ряда лет, Портной в конце концов совсем сошёл на нет. И отказались от него клиенты… — Да! К месту здесь сказать: иным идут во вред Излишние аплодисменты!

Кукушка и Скворец

«Чего распелся ты так рано над крыльцом?» — Кукушка из лесу Скворцу прокуковала. «Ах, если бы, Кукушечка, ты знала! — Ей отвечал Скворец. — Я нынче стал отцом! Теперь мне в пору петь с рассвета до заката: В скворечнике моём пищат мои Скворчата! Я полон гордости — растёт мой скромный дом!» — «Вот невидаль! Нашёл же чем гордиться! — Кукушка из лесу в ответ. — Чем удивил ты белый свет! По мне, так лучше быть свободной птицей!» — «А где несёшься ты?» — «В любом чужом гнезде!» — «А где твои птенцы?» — «Не знаю где. Везде!» — «Да кто ж выводит их?» — «Другие их выводят. Я не из тех, кто в этом смысл находит… Семья мне не нужна. Я жить одна хочу, Куда задумаю — туда и полечу! Где захочу — там прокукую. Вот, Скворушка, тебе бы жизнь такую!» — «Нет, — отвечал Скворец. — Пример моих отцов Подсказывает мне иметь весной птенцов!» И надо же такому вдруг случиться: Пернатый хищник, старый вор, Скворчатинкой задумав поживиться, Явился как-то раз к моим Скворцам во двор. Но грозно встретила его семья Скворцов! Едва отбившись от птенцов и от отцов, Разбойник улетел. А над лесной опушкой Он с одинокой встретился Кукушкой — И всё ж позавтракал в конце концов!

Лев и ярлык

Проснулся Лев и в гневе стал метаться, Нарушил тишину свирепый, грозный рык — Какой-то зверь решил над Львом поиздеваться: На Львиный хвост он прицепил ярлык. Написано: «Осёл», есть номер с дробью, дата, И круглая печать, и рядом подпись чья-то… Лев вышел из себя: как быть? С чего начать? Сорвать ярлык с хвоста?! А номер?! А печать?! Ещё придётся отвечать! Решив от ярлыка избавиться законно, На сборище зверей сердитый Лев пришёл. «Я Лев или не Лев?» — спросил он раздражённо. «Фактически вы Лев! — Шакал сказал резонно. — Но юридически, мы видим, вы Осёл!» — «Какой же я Осёл, когда не ем я сена?! Я Лев или не Лев? Спросите Кенгуру!» — «Да! — Кенгуру в ответ. — В вас внешне, несомненно, Есть что-то львиное, а что — не разберу!..» — «Осёл! Что ж ты молчишь?! — Лев прорычал в смятенье. — Похож ли я на тех, кто спать уходят в хлев?!» Осёл задумался и высказал сужденье: «Ещё ты не Осёл, но ты уже не Лев!..» Напрасно Лев просил и унижался, От Волка требовал, Шакалу объяснял… Он без сочувствия, конечно, не остался, Но ярлыка никто с него не снял. Лев потерял свой вид, стал чахнуть понемногу, То этим, то другим стал уступать дорогу, И как-то на заре из логовища Льва Вдруг донеслось ослиное: «И-аа!» — Мораль у басни такова: Иной ярлык сильнее Льва!

Любитель книг

К приятелю, чтоб скоротать досуг, Зашёл незваный гость. «Ты стал читать, мой друг?» — Воскликнул он от удивленья И посмотрел восторженно вокруг На новые тома собраний сочинений — Гюго, Дюма, Майн Рида, Маршака, Что полки заняли почти до потолка… «Ты что молчишь? Смущён моим вопросом? В коллекции такой, бесспорно, прок велик! Но как ты достаёшь до самых верхних книг?» — «А очень просто, братец! Пылесосом!» — Известно мне: в домах иных Стирают только пыль с изданий подписных.

Кирпич и Льдина

Плыл по реке Кирпич на Льдине, Он у неё лежал на середине И всё учил её, что не туда плывёт, Что надо бы прибавить ход, Что нужно иначе держаться! Напрасно не трещать и к берегу не жаться! А Льдина таяла, приветствуя весну… Пришло мгновение — Кирпич пошёл ко дну. — Кирпич напомнил человека мне, Что думал про себя: «Я нынче на коне!» Учил других, командовать пытался, А сам не «на коне» — на льдине оказался!

Чужая беда

От шума за окном проснувшись на заре, Испуганный Степан спросонья догадался, Что это наглый волк к соседу в хлев забрался И режет у него скотину на дворе. «Я думал, что тебя, Петрович, дома нет, — С укором поутру встречал его сосед. — Что ж ты с ружьём на улицу не вышел? Волк ночью у меня теленка уволок!» — «А я намаялся и спал без задних ног! — Зевнул в ответ Степан. — Я ничего не слышал…» — Урок тому сей басней дан, Кто глух и слеп к соседским бедам. Но может ведь иной Степан Сам стать Степановым соседом.

Большая кость

Ворона жадная, раскрывши клюв, глядела, Как пёс Волчок со смаком кость глодал. Той костью овладеть Ворона захотела И сверху вниз, как ястреб, налетела! Такого натиска Волчок не ожидал. И он, не разобрав, откуда, кто напал — Шасть под крыльцо! А наглая воровка, Что подлый свой маневр придумала так ловко, Вцепилась в кость… Однако кость была Не по Вороне тяжела. И как Ворона ни старалась, Ни тужилась, ни надрывалась, А уволочь с собой добычу не смогла, Да хорошо ещё, сама жива осталась, — Волчок, придя в себя, ей вырвал полкрыла. — Одна из первых мер предосторожности: Соразмерять желанье и возможности.

Морской Индюк

Индюк завидовал гусям, Что могут плавать там и сям. Короче говоря, Его к воде тянуло — На реки, на озёра, на моря, Откуда иногда солёным ветром дуло. Но более всего его манило то, Что краше моряков уж не одет никто!.. Везёт же индюкам! Индюк попал на флот! Индюк по-флотски ест. Индюк по-флотски пьёт. В тельняшку он одет, как ходят все на флоте. Но в воду вы его и силой не столкнёте: Подальше от воды на суше он живёт, А если с берега увидит вдруг волну, Так уж кричит: «Тону-у!..» Заехал раз Индюк домой, на птичий двор, И произвёл фурор. О нём лишь только разговор: «Какой моряк! Ах! Ах! — кудахчут куры. — Какой жаргон! И как татуирован он! А мы живём за петухами, дуры!» Надулся наш Индюк, вдруг став героем дня. Хвост распустил, а сам что было сил (Хотя особенно никто и не просил) Заголосил: «Родня! Берите все пример с меня! Довольно вам в пыли купаться! Я — водоплавающий, братцы! Жить не могу без корабля! Аврал! Форштевень! Брамселя!» Захлопал крыльями весь птичий двор вокруг: «Как мы горды! Нас посетил Индюк!» И даже сам Петух пропел «кукареку», Воздав хвалу морскому Индюку. — Так прячутся порой нахалы и невежды За громкие слова и пышные одежды.