Победить дракона на выборах

Масленников Андрей Станиславович

Персифалю очень хотелось увидеться с Изольдой. Это желание нестерпимо свербело и жгло его сердце. Ведь именно ради нее он пошел на рискованное предприятие, которое чуть не стоило ему жизни. Но Персифаль отдавал себе отчет, что даже если бы он занял должность Главы Города, ему еще только предстояло бы завоевать сердце требовательной красавицы. А что он мог ей предложить сейчас? Ничего. Даже если под покровом ночи он бы смог незамеченным добраться до ее дома, то все равно поговорить с ней ему бы не удалось. Любой из ее слуг, да и, скорее всего, она сама тоже, немедленно подняли бы шум и вызвали бы стражу. "Просто не цепляйся ни за что

в этом Городе" - повторял про себя Персифаль по дороге к реке.

За полчаса Персифаль добрался до места на набережной, где удобнее всего было спуститься в воду. Прыгать с того же моста, с которого его сбросили похитители, не имело смысла. Сняв с себя сорочку, он обмотал ею одежду, которую передала ему Ангела, и решил посмотреть, что в свертке, который на прощание вручила ему вдова Трактирщика. Персифаль развернул туго стянутую тряпицу, и к своему изумлению, обнаружил в ней все свои вещи, которые исчезли у него в первый вечер пребывания в Свободном Городе. Конечно, ему хотелось узнать, как они оказались у Ангелы, но возвращаться ради этого в Трактир было слишком рискованно. Персифаль сбросил в воду подобранную по дороге доску. Тщательно завернув все свои вещи в украденную скатерть, он аккуратно спустился в воду, стараясь не шуметь и не намочить узел с пожитками.

Вода была все так же омерзительно грязной. Опершись на доску, юноша лишь слегка подгребал рукой, предоставив возможность течению нести его вниз по реке. Смрад, исходящий от жижи вокруг него был нестерпимым. Даже если бы Персифаля сейчас стошнило, то вода в реке не стала бы от этого грязнее.

Проплывая под мостом, Персифаль вновь увидел своих знакомых. Городские нищие покинули центральную площадь и вернулись на свои обычные места ночлега. Теперь возле костра сидело уже не двое, а трое бездомных. Поджаривая у огня на палочках кусочки хлеба, они, в очередной раз, готовились выпить что-то из своих кружек. Изловить крысу сегодня им не посчастливилось.

– Говорят, что нельзя два раза войти в одну и ту же реку, - прохрипел один из нищих, глядя на проплывающего мимо Персифаля.

– А можно ли два раза выйти из одной и той же реки?
– поддержал таким же философским вопросом своего приятеля второй.

– Вся наша жизнь, как эта река, - добавил третий, опрокидывая в рот содержимое своего стакана, - вонючая и полная всякого дерьма.

Остальные бездомные согласно закивали головами и так же торопливо осушили свои стаканы. Они морщились и кряхтели, снова готовясь наполнить кружки.

Персифаль не был убежден, относилась ли последняя фраза к нему лично. Да ему, в общем, было все равно. Покидать Свободный Город вместе с нечистотами и фекалиями было неприятно, но поучительно и символично. Он проплыл мимо порта и знакомой лодочной пристани. Вскоре течение принесло его к огромной железной цепи, перегораживающей реку. Перебраться через нее не составило никакого труда.

Сразу за городской стеной каменные набережные сменились живописными берегами, покрытыми камышом, кустарником и деревьями. Кроны деревьев еще зеленели, но уже то тут, то там проступали желтые листья - предвестники неминуемого приближения осени. Течение становилось медленнее, а река шире. Здесь в нее впадали свежие ручьи и вода делалась чище. Проплыв еще какое-то время, Персифаль выбрался на пологий илистый берег.

Переодевшись в чистую и сухую одежду, Персифаль растолкал по карманам свои вещи. Удивительно, но после почти двух

месяцев пребывания в Городе при нем было практически тоже имущество, с которым он пришел сюда. Даже те же две монеты лежали в его кошельке. Ни одного предмета с золоченой надписью "Спаситель принцессы" у него не сохранилось. Если бы не ноющая в левом боку рана, да маленький медальончик с двуглавым драконом, который он купил на Дне Потери Головы, то все приключения в Свободном Городе можно было бы счесть вымыслом или сном. Оглянувшись в последний раз на городские стены, Персифаль по полю со спелой пшеницей направился в сторону Северного тракта. Тонкая алая лента протянулась над горизонтом с востока, предупреждая о скором восходе солнца.

Тяжелые колосья склоняли к земле длинные иссушенные солнцем стебли. От поля исходил аромат благополучия - предвестник богатого урожая. Персифаль шел по полю, растопырив руки, позволяя колосьям ласкать его ладони. Внезапно поле закончилось, уступив место черной проплешине закопченной земли. Персифалю оставалось лишь гадать, выгорело ли поле по естественным причинам или это были следы недавних народных бунтов в пригородах.

Через сотню метров Персифаль вышел на пыльную насыпь Северного тракта. В столь ранний час обычно оживленная дорога была совершенно пуста. Широкая лента тракта тянулась через выгоревшие поля и небольшой перелесок к мосту. Перила на деревянном мостике через ручей были, по-видимому, недавно разломаны и имели следы неуклюжей починки, выполненной на скорую руку неумелым плотником. Вдали, на горизонте, виднелся остов обгоревшей мельницы. Лишь одна уцелевшая лопасть, изгибаясь, торчала вверх, словно обглоданный рыбий хвост. Все-таки, похоже, волнения и погромы не обошли стороной эти места, оставив о себе печальные напоминания.

***

Когда Персифаль достиг постоялого двора "Светлый путь", праздник в Свободном Городе был в самом разгаре. Разодетые в свои самые лучшие наряды горожане приветственно махали членам Городского Совета, занимавшим теперь драконью ложу. В этой же ложе находилась и Изольда - самая завидная невеста Города. Ее дядюшка уже успел провести несколько многообещающих переговоров с заморскими принцами. Изольда радушно улыбалась горожанам и привычно махала им руками. На ее левом запястья поблескивал дешевый браслет из простых стеклянных бусин, который ни как не сочетался с шикарным платьем красавицы.

У подножья трибун, выстроенные в ряд, размещались три огромные стеклянные банки с головами Дракона. По странному стечению обстоятельств они находились прямо на том же месте, где во время Дня Великой Потери Головы располагался помост с отсеченной огнедышащей головой тряпичного чучела. Нескончаемая очередь желающих поглазеть на головы Дракона с самого утра тянулась вдоль трибун. Родители подсаживали себе на шею детей, чтобы тем было лучше видно. Дети хихикали, тыкая пальцами в некогда страшные, а теперь совсем безвредные зубастые пасти.

Горожане еще не успели отрепетировать постановку, посвященную освобождению Города, и в этом году решили пока обойтись без спектакля на площади. Однако талантливый и, как всегда, расторопный Гимнописец уже сочинил поэму на тему Дня Свободы. По традиции, поздравив народ с новым праздником, он зачитал свое свежее творение:

Мы долгие годы под гнетом Дракона

Во лжи прозябали без права на свет.

И вот в одночасье стряхнули оковы.

У нас во главе теперь наш Гор Совет!

<