Победитель получает все
Шрифт:
Луиза Эрл жила в оштукатуренном одноэтажном доме с верандой на Двадцать первой улице, в четырех кварталах к югу от автострады. До университета от ее жилища можно было дойти пешком. Все дома и дворики здесь маленькие, а улицы узкие, но везде аккуратно и чисто. Дом Эрлов был выкрашен в веселый желтый цвет, а перед крыльцом в миллионе глиняных горшков и деревянных кадок рос миллион самых разнообразных цветов. Цветы свисали с карнизов, увивали стены и перголь из кованого железа. Цветов было так много, что к входной двери нужно было буквально
На дорожке перед домом стоял шестилетний «бьюик», а под окном гудел кондиционер. Оставив машину напротив, я прошел мимо «бьюика» и пробрался через цветочные джунгли к двери. Двигатель «бьюика» работал на холостом ходу. Значит, машина только что приехала. Над дверным звонком висела маленькая металлическая табличка «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ». Я позвонил.
Дверь открылась. На пороге стояла худая темнокожая женщина лет шестидесяти с небольшим. На ней было простое платье в цветочек, на ногах — удобные парусиновые туфли, седые волосы затянуты в пучок. Все очень опрятно.
— Миссис Эрл? — спросил я.
— Да? — улыбнулась женщина.
Я протянул свою визитную карточку.
— Миссис Эрл, меня зовут Элвис Коул. Я расследую обстоятельства ареста вашего сына. Можно задать вам несколько вопросов?
Женщина нахмурилась, хотя, возможно, просто сощурилась на солнце.
— Вы из полиции?
— Нет, мэм, я частный детектив.
Я объяснил, что работаю на адвоката по имени Джонатан Грин и, хотя Грин не представляет интересы Леседрика, обстоятельства его ареста могут иметь отношение к другому делу.
Женщина стояла на пороге, переминаясь с ноги на ногу и явно не понимая, что мне от нее нужно.
— Леседрик сидит в «Терминал-Айленде».
— Знаю. Но, насколько я понимаю, вы присутствовали при его задержании, а потому хотел бы задать несколько вопросов по этому поводу.
У нее за спиной в доме послышалось какое-то движение.
— Ну, думаю, это можно, — с явной неохотой в голосе произнесла женщина и, оглянувшись, отступила в сторону и открыла дверь. — Почему бы вам не пройти в дом, чтобы не выпускать прохладный воздух.
Я вошел в дом, и она закрыла за мной дверь.
В гостиной стоял невысокий щуплый господин. Волосы у него были явно завиты щипцами, а одет он был в коричневый летний костюм, который, вероятно, был новым лет двадцать назад. Седых волос у него было больше, чем не седых, а кожа имела цвет качественного пергамента. В руке он держал букетик цинний. На вид ему было лет семьдесят плюс — минус пять лет.
— Это мой знакомый Уолтер Лоуренс, — сказала Луиза Эрл. — Он только что заглянул ко мне, а теперь ему придется уйти. Правда, мистер Лоуренс?
Она сказала это в основном не для меня, а для мистера Лоуренса, и тому, похоже, это не слишком понравилось.
— Думаю, я смогу заскочить к вам попозже, — нахмурился мистер Лоуренс, который был явно не в силах скрыть своего разочарования.
—
Мистер Лоуренс заскрежетал зубами, чуть ли не соскребая с них всю эмаль, однако ему удалось выдавить мрачную улыбку. Все это ему совсем не нравилось.
— Надеюсь.
Одобрительно кивнув, Луиза Эрл забрала у него цветы и, обратившись ко мне, сказала:
— А теперь позвольте мне поставить эти очаровательные циннии в воду, а потом мы с вами поговорим. — С этими словами она бережно взяла цветы в охапку и подтолкнула мистера Лоуренса к двери.
Тот постарался расправить плечи, чтобы казаться как можно выше ростом. Он что-то тихо сказал хозяйке, чего я не расслышал, хмуро взглянул на меня, и Луиза Эрл закрыла за ним дверь. Через пару секунд «бьюик» сдал назад, выезжая на улицу.
— Ах, любовь, любовь, — произнес я.
Луиза Эрл рассмеялась, став при этом на пятнадцать лет моложе.
— Мистер Коул, хотите, я угощу вас кофе, или вы предпочитаете выпить чего-нибудь прохладительного?
— С удовольствием выпью кофе, миссис Эрл. Благодарю вас.
Она ушла с цветами на кухню, бросив через плечо:
— Пожалуйста, чувствуйте себя как дома.
Я сел на потертый диван, накрытый самодельным чехлом и украшенный вышитыми подушками. Под прямым углом к дивану стояло кресло с высокой спинкой, перед ними приютился дешевый кофейный столик, а напротив громоздился резной шкаф из вишневого дерева. Шкаф был открыт, и полки были уставлены вазочками, всяческими безделушками и семейными фотографиями, на некоторых был снят Леседрик. Леседрик в детстве. Леседрик до того, как выбрал преступный путь. На фотографиях он выглядел счастливым ребенком с лучезарной улыбкой. Дом был опрятный и ухоженный, и в нем пахло цветами.
Миссис Эрл вернулась через несколько минут, осторожно неся в руках две чашки кофе.
— Та неприятность случилась с Леседриком несколько лет назад, — сказала она. — Почему вы заинтересовались ею только сейчас?
— Мое расследование касается офицера, арестовавшего вашего сына.
— Ах да. Я ее помню. — Луиза Эрл поставила передо мной чашку. — Может быть, молока или сахару?
— Нет, мэм. Значит, вы присутствовали при аресте?
— О да, — снова кивнула она. — Потом ко мне приходили полицейские. Три или четыре раза. Из какой-то внутренней службы.
— Из отдела внутренних расследований?
— Угу.
Луиза Эрл отпила глоток кофе. Он был таким горячим, что струйки пара, повторив изгибы ее лица, затуманили ей очки.
— Вам известно, что Леседрик подал жалобу по поводу своего ареста.
— Конечно известно.
— Леседрик утверждал тогда и до сих пор продолжает утверждать, что детектив Росси подбросила ему фальшивые банкноты.
Миссис Эрл кивнула, но как-то неуверенно, словно хотела услышать, что я скажу дальше.