Победитель получает...
Шрифт:
Маша и Куся вышли наружу, окунулись в это манящее переплетение прекрасных образов, звуков и ароматов, переглянулись и безошибочно поняли друг друга. Нет, и здесь не лучше и дышится ничуть не свободнее…
Это в мрачных залах без окон казалось, что за их пределами всё будет иначе, хотелось на воздух, на волю! Воздух — вот он, а воли — нет.
И запахи кажутся удушливыми, и деревья хочется раздвинуть, чтобы не стояли вокруг, как стража, надвигающаяся на неудачливого беглеца, и солнце выглядит безжалостным всевидящим оком, от которого
Теперь уже чудится, что в темноте даже лучше, что там можно укрыться от всех в каком-нибудь укромном уголке… Конечно, это иллюзия. Здесь им не спрятаться — ни в темноте, ни на свету. И сад ни в чём не виноват. Но он отравлен, всё вокруг отравлено испарениями зла.
Маша помедлила, шагнула вперёд, подчиняясь приглашающим жестам Алкана, по мощёной разноцветными камешками дорожке к изысканной беседке, увитой зеленью.
Рядом переливались на солнце струи фонтана; служанка, застыв в почтительной позе, ждала приказаний. Алкан что-то шепнул ей, и девушка тут же исчезла за деревьями.
— Что желает Владычица? — ласково спросил жрец, усаживая Машу в беседке. — И её досточтимый спутник, — он поклонился Кусе, но тот даже не взглянул на него.
Кото-мышь вспрыгнул на обтянутое пунцовым бархатом сиденье, брезгливо откинул лапой золотистую подушку и, прищурившись, уставился в ту сторону, откуда они пришли. Маша последовала его примеру. Ей тоже хотелось знать, что это за здание, столь сложно устроенное и невероятно огромное, судя по всем перемещениям пешком, да ещё и захватывающий дух полёт на лифте следует учесть…
В просвет между деревьями виднелась тёмно-серая каменная стена. Она вздымалась над садом — всё выше и выше. Маша и Куся синхронно запрокинули головы. Казалось, что эта стена, сложенная из огромных каменных блоков, закрывает полнеба. Она не была вертикальной, а немного отклонялась в сторону от наблюдателей.
Каменные блоки… они настойчиво что-то напоминали… уклон… гигантские ступенчатые уступы… Пирамида? Пирамида — вот что это такое. Ступенчатая, как в Мексике, а не гладкая, как в Египте. Какие широкие уступы… Там тоже что-то находится, кажется даже деревья растут… Деревья?! Так они сейчас не у подножия её, а на одной из этих колоссальных ступеней?!
— Этот сад разбит на третьей ступени, — вкрадчиво произнёс Алкан.
Маша лишь бросила на него быстрый взгляд, хотя можно было и не смотреть — это интонации не “доброго глуповатого дядюшки”, а коварного Высшего жреца.
— Фрукты, напитки и мясо сейчас принесут, — жизнерадостно сообщил внезапно вернувшийся “добрый дядюшка”, и даже руки его сделали такое движение, словно он хотел их потереть, как обжора перед изобильным столом, и только в последний момент удержался.
— Но, может быть, Госпожа желает чего-то особенного? — лакейский изгиб спины и радостное ожидание в глазах: вдруг удастся услужить?
И эти метаморфозы отчётливо напомнили Маше незабвенную Таисию Петровну — та же мгновенная смена образов,
Что-то подсказывало Маше, что он и вовсе неограничен. А у Алкана всего две ипостаси — полупустая человеческая оболочка и её жуткий жилец. Сейчас он снова спрятался, но, само собой, продолжает наблюдать…
— Нет, ничего особенного не нужно, — ответила Маша, сообразив, что, пока она предаётся воспоминаниям, Алкан всё ещё ждёт ответа. — Хотя… пусть принесут простой воды, — помедлила и уточнила: — Родниковой.
— Будет исполнено, о Великая! — возликовал жрец.
Наконец-то дорогая гостья хоть чего-то захотела.
Очень скоро вместо одной служанки налетел целый рой. Они бесшумно сновали вокруг, не смея поднять глаз, а стол, занимавший центральную часть беседки, моментально и как бы сам по себе уставился множеством широких блюд с фруктами, кувшинов с напитками и прочими яствами.
Алкан забрал у одной из девушек поднос с драгоценным кубком и с глубоким поклоном поднёс его Маше. Она молча смотрела на кубок. Похоже, в нём действительно вода, но брать её из этих рук категорически не хотелось.
— Позже, — бросила Маша и отвернулась.
Алкан покорно поставил поднос на стол. Не слишком ли дерзко она себя ведёт? Вообще-то Тёмной Владычице ещё и не такое позволено. Сыграть её роль достоверно Маше не по силам, легче научиться плеваться огнём, как Куся, а значит… решение вести себя так, как захочется — в некоторых пределах, разумеется, — пожалуй, было и остаётся самым верным.
Жрец отступил, а потом и вовсе вышел из беседки, и пока он нашёптывал старшей прислужнице какие-то распоряжения, Маша выплеснула воду из кубка и снова наполнила его из стоящего рядом кувшина. Потом взялась за фрукты.
Куся беспрепятственно бродил по столу, благодарно помуркивая, когда Маша раздвигала и перемещала широкие блюда и стройные кувшины, прокладывая для него удобные тропки. К счастью, они уже успели хорошенько подкрепиться, прежде чем Алкан предложил вниманию “Тёмной Владычицы” приятный сюрприз, как он его назвал: двое могучих стражников выволокли на дорожку прямо перед беседкой закованного в цепи человека.
Видимо, здесь считали, что подобное зрелище должно способствовать пищеварению…
— Вот он! — объявил Алкан.
Маша ответила недоумевающим взглядом. Она не собиралась делать вид, что знает о чём и о ком идёт речь.
— Конечно, конечно… — закивал жрец. — Мятежники, осмелившиеся восстать против Храма, — слишком ничтожны, чтобы Госпожа знала о них. И всё же, я надеюсь, что Великой приятно видеть главаря бунтовщиков поверженным у своих ног!
Дюжие воины швырнули пленника на колени, но он тут же поднял голову и посмотрел на Машу в упор, без слов опровергая сказанное Алканом. Взгляд прожигал насквозь, в нём было столько горькой ярости, что назвать этого человека поверженным мог бы только слепец… или лгун.