Победитель
Шрифт:
В конце концов гнев в глазах Лу-Энн погас.
– Ну, наверное, если выложить все так…
– Да, мисс Тайлер. Можно я буду называть вас Лу-Энн?
– Это мое имя, – резко ответила она, опускаясь на стул. – Что ж, я тоже не собираюсь отнимать у вас время, поэтому как насчет часов работы? Первая половина дня вас устраивает?
Быстро вернувшись на место, Джексон уставился на стол, медленно потирая руками его растрескавшуюся поверхность. Когда он поднял взгляд, выражение его лица стало еще более серьезным, чем было считаные мгновения
– Лу-Энн, вы когда-нибудь мечтали о том, чтобы стать богатой? Я имею в виду, такой богатой, какой вы не видели себя в самых смелых мечтах. Такой богатой, что вы с дочерью могли бы делать буквально все, что только пожелаете. Вы когда-нибудь мечтали о таком?
Лу-Энн хотела было рассмеяться, но осеклась, взглянув ему в глаза. В их глубинах не было ни веселья, ни неуверенности, ни сочувствия, лишь сильное желание услышать ее ответ.
– Да, черт возьми! А кто не мечтал?
– Что ж, смею вас заверить, те, кто уже баснословно богат, редко мечтают о таком. Однако вы правы, большинству остальных людей в какой-то момент приходят подобные мечты. И все же практически никому не удается осуществить их. Причина проста: они не могут.
– Но сотня долларов в день – это тоже неплохо, – обворожительно улыбнулась Лу-Энн.
Почесав подбородок, Джексон кашлянул, прочищая горло, и спросил:
– Лу-Энн, вы когда-нибудь играли в лотерею?
Удивившись этому неожиданному вопросу, женщина тем не менее с готовностью ответила:
– Время от времени. У нас все так делают. Хотя это удовольствие может стать весьма дорогим. Дуэйн играет каждую неделю, порой спускает половину своей зарплаты – когда у него случается зарплата, что бывает редко. Он убежден, что непременно выиграет. Каждый раз ставит на одни и те же числа. Говорит, что увидел их во сне. А я скажу, что он просто непроходимо туп. А что?
– Вам когда-нибудь приходилось играть в Национальную лотерею?
– Вы хотите сказать, в ту, что по всей стране?
Джексон кивнул, не отрывая взгляда от ее лица.
– Да, – медленно подтвердил он, – я имел в виду именно ее.
– Изредка. Но шансы такие маленькие, что я скорее прогуляюсь по Луне, чем выиграю в нее.
– Вы совершенно правы. Если быть точным, в этом месяце вероятность выигрыша составляет примерно один к тридцати миллионам.
– Это я и хотела сказать. Да я лучше куплю на доллар моментальную карточку. По крайней мере, тут есть шанс быстро получить двадцатку. Я всегда говорила, что нет смысла просто так выбрасывать деньги, особенно если и денег-то особых нет.
Облизнув губы, Джексон облокотился на стол и пристально посмотрел на Лу-Энн.
– Что бы вы сказали, если бы я пообещал вам многократно повысить шансы выигрыша в Национальную лотерею?
Он не отрывал взгляда от ее лица.
– Прошу прощения?
Джексон ничего не сказал.
Лу-Энн обвела взглядом кабинет, словно ожидая увидеть где-нибудь камеру видеонаблюдения.
– Какое это имеет отношение к работе? Господин хороший,
– Точнее, – продолжал Джексон, не обращая внимания на ее вопрос, – что, если я повышу ваши шансы до одного к одному? Вы согласитесь?
– Это что, шутка такая? – взорвалась Лу-Энн. – Можно подумать, за этим стоит Дуэйн! Лучше скажите, что здесь происходит, черт побери, пока я не завелась!
– Это не шутка, Лу-Энн.
Она вскочила на ноги.
– Черт возьми, вы точно задумали что-то нечистое, и я не желаю в этом участвовать! Сотня в день или до свидания, – произнесла она с отвращением, смешанным с глубоким разочарованием по поводу того, что надежды на заработанную тысячу быстро исчезали.
Подхватив переноску с Лизой, Лу-Энн собралась уходить.
От тихого голоса Джексона у нее по спине пробежала дрожь.
– Я гарантирую вам, что вы выиграете в лотерею. Я гарантирую вам, что вы выиграете минимум пятьдесят миллионов долларов.
Лу-Энн застыла на месте. Несмотря на то, что мозг говорил ей бежать отсюда как можно быстрее, она помимо воли медленно развернулась.
Джексон не шелохнулся. Он по-прежнему сидел за столом, сплетя руки перед собой.
– И больше никаких Дуэйнов, никаких выматывающих ночных смен в придорожном кафе, никаких забот о еде и чистой одежде для дочери. Ты сможешь получить все, что только пожелаешь. Сможешь отправиться туда, куда только захочешь. Сможешь стать кем угодно. – Его голос оставался негромким и спокойным.
– Не угодно ли объяснить, как вы это сделаете?
Он действительно говорил про пятьдесят миллионов долларов? Боже всемогущий!
Лу-Энн оперлась рукой о дверь, чтобы удержаться на ногах.
– Я жду ответа на свой вопрос.
– На какой вопрос?
Джексон развел руками.
– Ты хочешь разбогатеть?
– Вы что, спятили? Силы мне не занимать, так что если вы подумаете какие-нибудь глупости, я так наподдам вам под задницу, что вы вылетите на улицу, по пути растеряв половину тех мозгов, с которыми начинали день!
– Я так понимаю, вы мне отказываете?
Смахнув волосы на сторону, Лу-Энн переложила переноску из правой руки в левую. Девочка переводила взгляд с одного взрослого на другого, словно поглощенная жарким спором.
– Послушайте, блин, не может быть и речи о том, чтоб вы точно знали, что я выиграю. Поэтому я просто уйду отсюда и позвоню в психушку, чтобы за вами приехали.
Вместо ответа Джексон посмотрел на часы, подошел к телевизору и включил его.
– Через одну минуту будет розыгрыш ежедневного тиража Национальной лотереи. На кону всего один миллион долларов; тем не менее этого будет достаточно, чтобы проиллюстрировать мои слова. Пойми, я не получаю никакой выгоды; это лишь чистая демонстрация, чтобы успокоить твой вполне объяснимый скептицизм.