Победителей не судят
Шрифт:
— Ты прав, я сам сдерживал переселение как мог, но на строительство КВЖД и обустройство Квантунской области нужны рабочие руки, а сами манджуры те еще труженники…
— Зато в них еще остался воинский дух, хотя большая часть аристократии уже развращена полностью. Вот ее то и вырежут в революцию — это неизбежная жертва, плата за создание своего собственного государства, а не захолустного уголка Поднебесной. Зато за оставшиеся семь лет в новой империи можно тщательно перебрать людишек, и создать нормальное государство, полностью лояльное России. С иной культурой, письменностью, религией и общностью, отличной от ханьской. И надо торопиться, пока
Фок прекрасно понимал, что говорит страшные вещи, чреватые большой кровью. Но тут желания Цыси совпали с его планами — Маньчжурия не должна быть китайской ни в коем случае, она, как и Монголия, должна стать своеобразным «буфером», существование которого может повлиять как на Россию, так и на политическую обстановку в Азии. Добавится «игроков» из местных, что затруднит насаждение европейцами своих порядков и обрежет японскую экспансию.
— Эти различия нужно только капитально закрепить, чтобы появилась между маньчжурами и китайцами такой ширины и глубины пропасть, через которую никаких мостков не перебросить, и засыпать невозможно. Тогда и у нас появится шанс предотвратить потрясения!
— Хм, в этом что-то есть, — Алексеев задумался, барабаня пальцами по столешнице. Отпил чая, и негромко произнес:
— Давай лучше решим, как с великим князем Владимиром Александровичем поступать будем. Тогда ясней с китайскими делами станет, и можно будет принять взвешенное решение.
— Ты прав, война идет, и слишком много факторов, которые нужно принимать в расчет. Так что едем в Мукден — город все же был «восточной столицей» Цинов, когда они начали завоевание Поднебесной…
Глава 17
— Через две недели ваш крейсер должен войти в строй. Понимаю, что люди устали за переход, им настоятельно нужен короткий отдых, но война не будет нас ждать. Сами видите, Иван Иванович, что происходит, как пострадала эскадра! И сроки горят — адмиральский смотр будет!
— Так точно, ваше превосходительство, успеем! Салоны уже прибрали, и работы начались в авральном режиме!
Лощинский внимательно посмотрел на командира яхты «Алмаз», которую теперь велено считать безбронным крейсером 2-го ранга. Вообще-то изначально корабль был должен быть третьим в серии вместе с «Жемчугом» и «Изумрудом», оттого и дали ему название «камушка».
Вот только под «острой иглой шпица» решили переиграть ситуацию. Вместо бронепалубного крейсера с большой, в 24 узла скоростью, способного действовать разведчиком при эскадре, выводить в атаку свои миноносцы и уничтожать огнем восьми 120 мм пушек Кане вражеские «дестройеры», решили построить вполне роскошную яхту для наместника на Дальнем Востоке адмирала Алексеева.
Вот и получилось откровенное убожество, которое боевым кораблем назвать трудно. И пресловутой «экономией» тут не оправдаешься — практически не вооруженная тихоходная яхта, с ее скромными 19-ю узлами на фоне других «камушков», вышла куда как дороже нормальных «собратьев» за счет своего внутреннего убранства. Единственный плюс, так срок для русского кораблестроения оказался немыслимо короткий — от закладки до введения в строй прошел год и три месяца.
И на этом достоинства заканчиваются!
Лощинский едва сдерживал рвущуюся в адрес высших чинов Морского Министерства отборную ругань, что допустили подобный «фокус». Видимо без хорошей мзды тут дело не обошлось. Будто яхт
Вот так из-за каких-то непонятных «игрищ» построили совершенно никчемный в боевом отношении корабль. Про такие «новшества» в народе правильно говорят — «ни богу свечка, ни черту кочерга». А ведь на нем воевать предстоит, и гибнуть, что немаловажно.
И сейчас яхту спешно приводили в порядок, везде суетились матросы и мастеровые, работая не за страх, а на совесть. Командующий флотом адмирал Алексеев отвел только две недели на спешное переоборудование — превращение «Алмаза» в нормальную и полезную боевую единицу, способную охранять подступы к Квантуну, отбивать атаки миноносцев и заградителей, если японцы снова ими воспользуются для блокировки внутренней гавани Порт-Артура. А при необходимости выполнять функции авизо при эскадре, посыльного судна. Однако с увеличенным, за счет расположенных на корме больших помещений, лазаретом, чтобы принимать в случае сражения, экипажи тонущих кораблей — идет война и потери на ней неизбежны, а к ним, как теперь сделали вывод, нужно быть готовыми. Причем всецело, и спасенных принять, и иметь достаточную огневую мощь, чтобы отразить атаку миноносцев при конвоировании поврежденных броненосцев.
— Листовым железом прикроют мостик — боевой рубки у вас нет, а такая защита хоть как-то убережет от осколков. Да и прикроют многие места дополнительными листами — это убережет как от мелких повреждений, так и напрасных потерь среди офицеров и матросов.
Лощинский обвел кругом рукой, словно демонстрируя возможное поле боя и при этом коснувшись маленького белого крестика на своем кителе, полученного за ночной бой. От воспоминаний он нахмурился — не чаял тогда в живых остаться, думал что все, тонуть на «Забияке» придется. Хорошо, хоть миноносцы подошли и успели снять команду — он спустился последним.
— И еще раз повторю вам, Иван Иванович — кроме шлюпок и катеров, все дерево, включая палубные настилы и убранство кают, свезти на берег. Обстановка салона целиком пойдет в дом командующего флотом, там ей самое место — дворец в два этажа, комнат хватает с избытком. Да и не сгорит напрасно, а ведь все по описи числится и денег стоит многие десятки тысяч золотом. Видели, каким стал «Ретвизан» после боя?!
— Так точно, ваше превосходительство, недаром говорят — «краше только в гроб кладут».
— Метко подмечено — не меньше месяца броненосец теперь ремонтировать, и прежним красавцем он уже не станет. Вся броня во вмятинах, как у больного оспой. Ладно, надеюсь, мы справимся в отведенный срок. Я очень на вас надеюсь, Иван Иванович, и на вашу команду!
— Будьте уверены, мы не подведем!
Лощинский внимательно посмотрел на капитана 2-го ранга Чагина, у того отсвечивали золотом аксельбанты царского флигель-адъютанта, а на погонах блестел затейливый императорский вензель. С этим приходилось считаться и тщательно выбирать выражения — командир «Алмаза» пользовался доверием самодержца, и мог всегда обратиться к нему напрямую. Хотя на флоте такое не принято, но все же, все же…