Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА II
Шрифт:
На плоской крыше монумента в северной части находилось святилище бога дождя и молодой кукурузы – Тлалока. Стены его украшала роспись, изображающая раковины разных форм и размеров. В южной стороне – храм Уициллопочтли – Колибри Юга. Самые яркие, какие только жили на земле, огненные бабочки порхали по стенам, символизируя вечный образ солнца. Иногда казалось, что они вот-вот оживут, как многочисленные души принесенных в жертву людей, и взметнуться вверх, к небу. Входы в оба храма были с западной стороны, там же стояли и жертвенные алтари.
Караван свернул на юг, и перед путешественниками предстала пирамида Тескатлипоки – Дымящееся зеркало – бога молодости, красоты и правды,
Путешественники только и успевали крутить головами, рассматривая чудеса зодчества, те, кто уставал задирать голову вверх, с интересом рассматривали, выставленные на всеобщее обозрение черепа жертв в специальных местах – тсомпантли; обсуждали размеры огромных чаш для сердец жертв – куаушикалько. Одним словом, в первый ли раз, или уже бывал в столице путник, он находил чем восхититься и поразиться, – в Теночтитлане никогда не затихало строительство.
И дворец тлатоани потрясал своими размерами – постройка в два этажа, общей площадью в сорок тысяч квадратных метров! Второй этаж отводился для правителя и членов его семьи. На первом же располагались государственные учреждения: верховный суд Анауака, который рассматривал уголовные и гражданские дела, и место сбора судебных исполнителей; специальный трибунал, который судил только высших военачальников и сановников страны; рядом с ними находились камеры для содержания столь важных персон, куда и потекла вторая часть каравана из Тескоко.
Здесь же, на первом этаже, располагались казначейство и огромные хранилища, в которых находились большие запасы продовольствия, одежды и различных товаров. Ближе к внутренним дворикам жили и творили придворные художники и ювелиры. Первые, единственные в своем роде мастера по изготовлению цветных мозаик из перышек колибри, стоивших настолько дорого, что ими обладал только тлатоани. Получить в дар такой плащ мог лишь настоящий герой.
Правителя Тескоко разместили в покоях для гостей, самых близких к тлатоани; в комнатах горели жаровни – наступал прохладный вечер, и резные светильники, маленькие и огромные, в человеческий рост вазы были с композициями из самых разных цветов, которые благоухали, создавая домашний уют. Многочисленные пестрые одеяла стопками лежали на циновках, готовые укрыть от холода ночи уставших гостей.
Отведенные покои понравились Несауальпилли, в прошлый раз в них располагался его кровный враг Тесосомок, а ему тогда отвели помещения похуже, подальше и не такие роскошные.
Путешественникам предложили посетить баню, чтобы смыть пыль и усталость, затем был ужин, где подали мясо индюшек, томаты, пятнадцать видов огненного перца, и множество фруктов с вкуснейшим медом из страны майя.
Правитель Тескоко ужинал у тлатоани, где два правителя крупнейших городов Тройственного Союза без посторонних лиц смогли доверительно поговорить наедине.
После обычного обсуждения планируемых походов, Мотекусома II задал вопрос, волновавший его больше всего:
– Скажи, почему ты решил судить Чальчиуненцин в Теночтитлане?
Несауальпилли задумался, совершенно не обеспокоенный, что его молчание
– Чальчиуненцин не наложница, она твоя сестра, суд над нею может быть только здесь.
– А остальных, две тысячи человек, зачем ты привел?
– Мои люди допросили нескольких, оказалось, что в измене замешен весь двор. Чальчиуненцин имела много любовников, она отдавала приказы скульптору, и тот делал статуи, создавая памятники им… сластолюбцам, а потом их убивали по ее приказу. Эту женщину должен судить верховный суд нашей страны. И мне не хочется, чтобы у тебя, тлатоани, возникла, хотя бы тень сомнения в моей правоте. Я так считаю.
Мотекусома II, пока слушал, удовлетворенно кивал головой. Его потрясло сообщение, что весь двор сестры был замешан в измене. Да и задумку увековечивать облик любовников, ставить их статуи в своих покоях – что за блажь?! Постепенно гнев стал подниматься в груди тлатоани, который понимал, насколько незаслуженно оскорблен Несауальпилли. Однако следовало оценить его мужество и сдержанность. Правитель Тескоко заслуживал уважения. Желание посетить до суда Чальчиуненцин прошло, тлатоани не хотел ни давать ей несбыточной надежды на оправдание, ни слушать обманные речи. Он принял решение – даже на суд сестры он не пойдет! Да, это будет явный знак того, что предательница не получит поддержки со стороны тлатоани и никакой пощады ей не будет. И судьи будут… Хм, пожалуй, судьи немного понервничают, особенно Тлилпотонки… Нет, этот не будет нервничать! Ему достался такой же изворотливый ум, как и у его отца Тлакаелеля, он сразу поймет и правильно расценит отсутствие на суде тлатоани. Вот и представился удобный случай для Тлилпотонки, он решит, что суровым приговором одновременно сможет отомстить за свою семью и доказать преданность двум правителям.
– Ваша семья будет на суде?
– Да, тлатоани, я вынужден: для моих сыновей и дочери – это хороший урок, как нужно блюсти нравственность и не потакать распутству!
Когда ужин закончился, Несауальпилли откланялся, Мотекусома II решил отправиться ко сну, но охрана доложила, что к нему просится Какамацин, сын правителя Тескоко.
«Странный визит. Что ему нужно?»
– Пусть войдет!
Какамацина Мотекусома II знал, племянник не раз участвовал в походах Тройственного Союза, да и праздники в Теночтитлане посещал часто. Тонкими чертами лица он немного походил на мать – Чальчиуненцин, а вот статью и фигурой пошел в отца. Юноша всегда был симпатичен тлатоани своей открытостью.
– Здравствуйте, тлатоани!
– Приветствую тебя, Какамацин.
– Я подумал, что обязан выразить тебе, тлатоани, свою преданность и заявить о своей непричастности к событиям в нашем доме! Я верен тебе!
– А кто не верен? – выдержав паузу, спросил правитель, – Кого нужно наказать за измену? Кроме твоей матери.
– Я… Я не знаю, тлатоани… Я считал долгом подтвердить свою непричастность!
– Похвально. Если это все, ступай!
Какамацин покорно опустил голову и вышел, радуясь, что смог засвидетельствовать тлатоани почтение, да и просто попасть на глаза, чтобы его запомнили.
Мотекусома II же ощутил раздражение, он на миг решил, что ему хотят донести, сообщить что-то важное, а тут, просто отняли драгоценное время! Но заявление племянника следовало запомнить, верные люди в городе Тескоко ему нужны.
Только правитель собрался готовиться ко сну, как опять кто-то не пожелал с этим считаться! Раздражение тлатоани нарастало. В покои вошел Тлилпотонки. Мотекусома II никак не мог привыкнуть к новому виду своего советника – несколько нервировало сочетание седых волос и ясных молодых глаз.