Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА II
Шрифт:
– Подтверждаешь ли ты, женщина, носящая имя Чальчиуненцин, все, в чем тебя обвиняют?
Чальчиуненцин всегда считалась красавицей, и сейчас, в простой одежде, без украшений, с распущенными длинными волосами, местами спутанными, она не потеряла своего величия. Медленно, с чувством собственного достоинства, она обвела присутствующих взглядом, задержала его только на дочери, послав ей теплую, такую привычную улыбку, что Прохладная Роса вздрогнула. Затем взгляд обвиняемой остановился на судье. Наконец ее губы красивой формы разомкнулись, и чистым, достаточно сильным голосом она произнесла:
– Да!
Ответ вызвал тихое возмущение и перешептывание среди присутствующих, но Чальчиуненцин не обращала на это внимания, она стояла с гордо поднятой головой, сохраняя царственную осанку.
Тлилпотонки не стал затягивать разбирательство, он тут же объявил приговор такими знакомыми словами, которые несколько часов назад наполняли семью правителя Тескоко гордостью:
– Как записано в восьмидесяти законах Несауалькойотля тебя, Чальчиуненцин, приговаривают к смерти! Всех граждан, замешенных в этом развратном деле, приговаривают к смерти! Приговор привести в исполнение немедленно!
Суд свершился…
Аскашочитль не была на суде, как и другие члены семьи тлатоани. Она переживала не за невестку, а только за брата и его семью – судьба Чальчиуненцин была предрешена еще до суда, а вот что теперь ждет дом Тескоко? Зная своего венценосного сына – Мотекусому, женщина могла предполагать, что правитель потребует от чичимеков доказательства не простой лояльности, а чего-то большего.
С трудом Аскашочитль удалось успокоить племянницу, глаза которой распухли, и собравшиеся слезы вновь готовы были брызнуть при любом неосторожном слове. Ей нравилась девушка и ее искренность – она так открыто горевала по матери.
– Дорогая, суд свершился, Чальчиуненцин не оживить, она теперь на дороге в страну духов. Нужно думать о живых, утри слезки, и пойдем, я покажу тебе рынок, может быть, покупки тебя смогут отвлечь?
Прохладная Роса утерла последние слезы и доверчиво прижалась к родственнице: ее тяжелый вздох означал согласие.
На следующий день женщины, окруженные прислугой и охраной, направились в торговое место. Они шли по чисто вымытым улицам столицы. Гости из Тескоко не переставали любоваться разбитыми парками, дарящими тень, огромными клумбами с цветами.
Две широких дороги крест-накрест пересекались в центре города на его главной площади и уходили вдаль, плавно переходя в дамбы. Это деление было не простой выдумкой архитектора, город делился на четыре района, каждый имел свои школы, мастерские, дома для пения.
Рынок Тлателолько потрясал не только размерами – целый остров, на котором размещались торговые ряды. Потрясало количество людей, какое он вмещал, – двадцать пять тысяч человек, в столице чичимеков – городе Тескоко проживало на пять тысяч больше… А в торговый день и почтеков, и покупателей было в два раза больше! Увидеть такое столпотворение сразу – это уже событие!
Ровную площадь рынка окружали аркады, окрашенные в белый цвет, под навесом из тростника располагались трое судей, которые тут же разбирали спорные вопросы. Потрясала относительная тишина и порядок на стройных, четко распланированных участках торговой площади, охраняемой специальной рыночной стражей – надсмотрщиками – тианкиспан-тлайакаке, которым никто не смел оказывать сопротивления. Тианкиспантлайакаке появлялись как из-под земли, едва кто-то поднимал голос, возникал спор или начиналась ссора, окружив продавца и покупателя, надсмотрщики вели их к судьям. Товар оставался на месте, ибо не было в Теночтитлане воров, которые рискнули бы жизнью и позарились на чужое имущество в торговый день на рыночной площади. Если такое случалось, сначала его обвинял один из трех судей, затем вора забивали палками на месте.
Итак, сам рынок – это сказочное великолепие, роскошь и богатство столицы Анауак… Первый ряд, который прошли родственники тлатоани, представлял ювелирные украшения. Прохладная Роса и девушки из свиты прикупили себе украшений, рассчитавшись зернами какао, следующий ряд торговал тканями и изделиями из тончайшего хлопка для знатных граждан и из листьев агавы – для остальных, несколько часов потратила женская половина в примерках пестрых юбок, рубашек и накидок.
Далее покупательницы попали на ряд, где выставили обувь и изделия из шкур. Прохладная Роса купила себе нарядные сандалии и пару одеял, подбитых оленьим мехом, полюбовалась окрашенным в разные цвета пухом кролика, но приобретать не стала, решила отложить до следующего раза. А вот яркие перья красных и желтых попугаев, всего пара пучков, перекочевали в кожаный мешочек, их она решила подарить брату Какамацину за его доброту и внимание к ней. Длинных зеленых перьев кецаля Прохладная Роса нигде не обнаружила – редкий товар, предназначенный строго для украшений высшей знати страны, доставлялся прямо во дворец тлатоани, так что отец остался без подарка.
Затем шел ряд гончаров! Огромный выбор статуэток, детских игрушек, посуды, все ярко раскрашенное, стройной и удивительно правильной формы. Изделия из дерева, покрытые и поблескивающие прозрачным лаком, давали рассмотреть рисунок волокон, ощутить жизненную силу и тепло дерева. Позабавила девушку собачка на колесиках – она так быстро перемещалась по земле, что Прохладная Роса не раздумывала и купила игрушку для себя.
Так как все плотно позавтракали, то продуктовые ряды пересекли, бросив лишь беглый взгляд на отдыхающих под навесами покупателей, терпеливо ждущих обед из тушки кролика или индюшки. Пряный запах приправленных перцем блюд будил аппетит, но придворные воздержались, решив только освежиться холодной водой.
Прилавки с медом напомнили вкус дорогого майяского меда, приносимого издалека, ряды с оружием не вызвали интереса, и группа прошла мимо, очутившись на территории, отведенной для торговли невольниками. Их много: мужчины, чьи грубые руки выдают в них землепашцев, женщины с грустными глазами, есть красивые и не очень, человек двадцать детей… Кто-то стоит свободно, несвязанным – это те свободные граждане, кто решил продать себя, чтобы получить крышу, работу, пищу и рассчитаться с долгами. Связанные – те, кто уже не раз показывал нрав, или пленники с других земель…
Прохладная Роса обратила внимание на привычную сцену – высокий, красивый мужчина продавал несколько женщин, очевидно, захваченных в походе. Он отчаянно торговался, хотя по многочисленным богатым украшениям на груди и в ушах было понятно, что он далеко не беден и не почтек-торговец, а именно процесс торга доставлял ему удовольствие. Перекупщик же не желал упускать выгоды. На фоне продавца последний выглядел жалким и худосочным, и Прохладная Роса невольно задержала взгляд немного дольше, чем позволяли приличия, рассматривая понравившегося ей мужчину, пытаясь отгадать, кто же он на самом деле: