Победивший платит
Шрифт:
– Генный анализ?
– спрашиваю я быстро, хотя и понимаю, что невежливо перебивать особу императорской крови, высокой должности и вдвое меня старше.
Ксав кивает.
– Да. На Барраяре подобные технологии не приняты, и, может, это к лучшему, - не знаю, что за воспоминание или мысль заставили принца сделать при этих словах короткую паузу, - но это не значит, что нам они неизвестны. Гем-лорд хорошо заметен в прицеле, - повторяет он старую шутку военных времен, - но и не только. Ваша уверенность дала нам повод распознать фальшивку, а, значит, задуматься, зачем она была нужна.
Кажется, у меня появился шанс
– Я могу спросить?
– уточняю я осторожно.
– Можете, Форберг, - соглашается принц Ксав.
– Считайте это частью благодарности за вашу помощь. Разумеется, если речь пойдет о вещах, которые вам знать не позволено, ответа вы не получите, но спросить, - он усмехается в усы, - почему бы нет?
– Чего требовал тот человек?
– задаю я первый вопрос, наиболее очевидный и явно меньше всего подпадающий под определение секретности.
– Я знаю только то, что попало в новости, но там было не слишком много.
– Формально, - принц разводит руками, - он требовал от консула Форпински возмещения урону своей семейной чести, поскольку кто-то из его родни потерял свой скальп на Барраяре. Материя тонкая и двусмысленная, и вряд ли подлежащая восстановлению, даже если бы мы нашли этот скальп в чьих-то сундуках и вернули. К несчастью, жертвой нападавшего стала леди Форпински, но, - он поднимает палец, - волосы леди вскоре отрастут, а иного урона ее честь не понесла.
Остричь жену барраярского дипломата в отместку за скальпы, которые ее муж снимал с цетов во время войны? Любопытная месть: показательная, демонстративная, позорящая, но в то же время не настолько страшная, чтобы гнаться через полгалактики за совершившим это ради вендетты. Картинная месть осторожного человека, продумавшего свои ходы заранее. Но, по-моему, она плохо сочетается с финалом этой истории и с самоубийством незадачливого террориста. Конечно, если счесть, что для гем-лорда позорно быть арестованным за банальное злостное хулиганство... точнее, кто-то счел, что для "фальшивого" гем-лорда такой мотив покажется убедителен?
– Но поскольку этот человек не был гемом...
– намекаю я, что не худо бы продолжить объяснения.
– … Постольку мы решили, что попытка весьма неуклюже обострить наши отношения с Цетагандой была всего лишь "дымовой завесой". Правдоподобной завесой, ведь взаимное противостояние наших империй у всех на слуху. Тогда мы задумались над истинными мотивами происшедшего, над обстоятельствами гибели террориста и над тем, что он успел сделать до этой гибели, кроме как захватить в заложницы женщин и поднять дипломатический скандал.
– Да, там была еще одна женщина, - припоминаю я.
– Секретарша или служанка. И после всего она вдруг спешно улетает... Да?
– Вы мыслите в нужном направлении, юноша, - Ксав одобрительно разводит руками.
– Его сообщница и, вероятно, убийца. Коммерческая комм-сеть консульства оказалась ими взломана, но мы приняли меры. К сожалению, мы не успели предотвратить побег этой особы с Комарры, однако проследили ее маршрут, и у ближайшего пересадочного узла П-В туннелей ее будет ждать крупный и весьма неприятный сюрприз.
– Он усмехается и уточняет: - Ну, как, у вас остались еще вопросы?
Если террорист искупался в "Пламенеющей розе", мысленно добавляю я, то с обеими женщинами - с заложницей и с сообщницей - у него должны были возникнуть весьма специфические проблемы. И если так, можно понять террористку, пустившую в расход не вовремя обезумевшего от похоти коллегу? Но эти тонкие моменты я уточнять не намерен. Фор не станет обсуждать непосредственную угрозу чести леди и то, как далеко зашел ее похититель, даже если что-то конкретное на эту тему знает.
– Нет, милорд, - качаю я головой.
– Разве что один: вы позвали меня сюда исключительно затем, чтобы рассеять мое незнание?
– Вы верно догадываетесь, что не только, и такая догадливость меня радует.
– Ксав, кажется, не удивлен подобным развитием событий. Значит, я показал ему, что я сообразительный мальчик, и в мозгу у меня имеется нечто большее, чем одна извилина, и та от фуражки?
– Я внимательно прочитал ваше досье, Форберг.
Я напрягаюсь.
– Вам можно посочувствовать, - продолжает Ксав, не сводя с меня темных, цепких глаз.
– Долгая и славная офицерская карьера, в течение которой вы отнюдь не зарекомендовали себя трусом, и в самом конце войны она вдруг похерена одним глупым поступком. Вы можете его объяснить?
Я чувствую, что у меня горят щеки. Полковник Эйри и все, с ним связанное, никогда не перестанут быть для меня предметом острого стыда. Но по крайней мере, теперь этот стыд не перемешан с туманом алкогольного забвения и тьмой невежества.
– Да, милорд, - соглашаюсь я.
– Если позволите.
– Ксав кивает, и я добавляю: - Я лишь недавно узнал, что стал жертвой обмана. Это не снимает с меня вины, но, по крайней мере, делает обстоятельства случившегося логичными. Комендант Эйри хитростью заставил меня подписать бумагу о вступлении в брак, чтобы не нести ответственность перед межпланетной комиссией за неподобающее обращение с военнопленными.
И что я буду делать, если он сейчас спросит, в чем состояло неподобающее отношение? Сгорю на месте?
Не спрашивает, слава богу. Вместо этого принц уточняет, сощурив глаза:
– И у вас есть доказательства вашим словам?
– Никаких, милорд, кроме уверенности в том, что человек, выяснивший это для меня, не имел оснований лгать, - отвечаю четко.
– И вы понимаете, что это не основание пересмотреть решение по вашему делу?
– уточняет Ксав и дождавшись моего кивка, продолжает.
– Вы совершили номинальную измену своему сюзерену, Форберг, и это не тот случай, когда дух закона может превалировать над его буквой. Полагаю, детальное разбирательство дела по случившемуся в цетагандийском лагере не пойдет вам на пользу.
Я сглатываю. Он знает. Но та же тактичность, что не позволяет Ксаву говорить о неприглядных деталях происшествия с похищенной леди, на сей раз спасает остатки моей гордости.
– Оправдание в вашем положении немыслимо, - пауза, - но возможность помилования не закрыта ни перед кем. Вы рассчитывали его получить, когда обратились в посольство с вашей информацией?
Сердце стучит сильнее. Рассчитывал? Хотел оправдаться, хотел доказать? Что будет, если я скажу "да" - помилование вдруг осияет меня монаршей милостью? Его Высочество Ксав Форбарра, императорский Голос, может быть наделен подобными полномочиями...