Победивший смерть
Шрифт:
Именно воюющий русский крестьянин создал ту обстановку, в которой были возможны успешные действия отрядов Давыдова, Сеславина, Фигнера. За время пребывания русской армии в Тарутине французы ежедневно теряли от действий партизан до 1500 соддат.
В имении Растопчина – селе Воронове – был штаб Мюрата, рядом стояли войска. Их попытки добыть продовольствие и фураж в окрестных деревнях пресекались ушедшими в партизаны жителями имения. Французам приходилось довольствоваться кониной и немолотым зерном, из которого варили похлебку.
В этой местности действовал отряд капитана Фигнера.
Замысел Кутузова о направлении тактики партизанской войны в стратегических целях русской армии полностью оправдался. За пять недель пребывания французов в Москве от действий партизан враги потеряли 30 тысяч солдат. Но не это было главным. Лишенные пищи солдаты разноплеменной армии были деморализованы. Не имевшая фуража знаменитая конница Мюрата погибла.
Коленкур признавал, что нельзя было придумать систему, которая была бы более неприятна для императора и поистине более опасной для его интересов. Прибывший для переговоров в Тарутино Лористон жаловался, что "русские ведут войну не по правилам". На это Кутузов ответил: "Трудно остановить народ, раздраженный всем, что он видел".
Морозов замолчал и о чем-то задумался, закрыв руками лицо.
Молчание прервала Фигнер.
– Мы с тобой, Николай Александрович, тоже, как партизаны, воевали не по правилам. Террор, ведь тоже, – партизанская война.
– Может быть, может быть, – сказал Морозов, отнимая руки от лица. – Только партизаны убивали французов, а мы своих, русских.
– Брось ты, Коля, много ли из рода Романовых русских царей-то было?
– Может быть, Вера Николаевна, ты и права.
Фигнер давно видела, что разговоры о терроре неприятны и тяжелы для Морозова. Он от чего-то терзался, и она решила уйти от этого разговора.
История Михайловского, насколько я знаю, связана в основном с Шереметьевыми перевела она разговор на другую тему.
– Да, это был славный род.
Шереметев Иван Васильевич Большой – боярин, воевода, член Избранной рады, влиятельный член Земской боярской думы. Участник походов на Казань 1547-52, Ливонской войны. Был пострижен в 1570 году в монахи.
Шерметев Борис Петрович, генерал-фельдмаршал, граф, сподвижник Петра I. С 1681 воевода, участвовал в Крымских и Азовских походах. Во время Северной войны командовал войсками в Прибалтике, на Украине и в Померании, главнокомандующий армией в Полтавском сражении и Прутском походе.
Петр Борисович Шереметев, сын Бориса Петровича Шереметева, граф, генерал-аншеф, обер-камергегер. С 1780 московский губернский предводитель дворянства. Владелец усадеб Кусково, Останкино. Создал балетную и живописную школы, крепостной театр.
К Николаю Петровичу, сыну Петра Борисовича, перешли усадьбы отца. После смерти его жены Прасковьи Ивановны Жемчуговой он основал в Москве Странноприимный дом.
– Жемчугова – это знаменитая крепостная актриса, – спросила Фигнер.
– Да. Ее настоящая фамилия Ковалева Прасковья Ивановна была крепостная певица в театре Шереметева. Она пела сопрано. Она
Шереметевы вернулись в Москву после поражения Наполеона и некоторое время проживали в Мещерском, Подольского уезда, но покинули его ради Михайловскаго, по совету Марии Семеновны Бахметевой.
С водворением в Михайловском, начинается новый, счастливый период семейной жизни. С ними жила там и воспитательница детей, графиня Паскалис, сильно к семье привязавшаяся, а также гувернер Декуле.
Там проживал и барон Отто Иванович Клодт фон-Юргенсбург, друг дома. Одно время в Михайловском жила и итальянская музыкальная чета Тегиль, которая преподавала музыку и пение старшей дочери, Анне Сергеевне. Тут же жила, до конца дней своих, старая няня, Арина Сидоровна. Она была глубока предана семье Шереметевых. Ей отвечали неизменною признательною любовью, и она положена на том же кладбище Новоспасскаго монастыря в Москве, где погребены Василий Владимирович и его потомство.
Граф Сергей Дмитриевич Шереметев, как я уже сказал, праправнук фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева, родился в Петербурге. Крестили его в 3имнем дворце. Восприемниками были не кто иной как сама императрица Александра Федоровна и цесаревич Александр Николаевич. Выдержал экзамен на офицера гвардии в Пажеском корпусе, а потом стал адъютантом цесаревича. Участвовал в войне 1877-1878 гг., потом стал флигель-адъютантом и был производством в действительные статские советники. Избирался московским губернским предводителем дворянства, был членом Государственного Совета, в 1904 году назначен обер-егермейстером.
После смерти отца Сергей Дмитриевич Шереметев принял попечительство над Странноприимным домом в Москве, а затем назначен попечителем Дома императрицы Александры Федоровны для призрения бедных. Состоял почетным мировым судьей по Подольскому и Звенигородскому уездам Московской губернии.
Но дело не в его послужном списке. Главное, он был замечательный археограф и историк. Опубликовал более 200 работ и был почетным членом Академии наук, Русского археологического института в Константинополе, Общества Нестора-летописца в Киеве, Петербургской Духовной академии, Национальной академии в Реймсе, членом Русского исторического общества, французского Археологического общества в Каннах, действительным членом Императорской академии художеств.
Сергей Дмитриевич возглавлял после смерти Вяземского Общество любителей древней письменности, а потом и Общество ревнителей русского исторического просвещения, Императорскую археографическую комиссию, года – Комитет попечения русской иконописи.
А рассказываю тебе так подробно, Вера Николаевна, потому что для жизни своей семьи он выбрал Михайловское, где мы сейчас и находимся. Кстати, здесь он создал настоящий очаг культуры и одну из лучших сельскохозяйственных экономий России. 47 лет владел он этим имением, ставшим средоточием всего самого дорогого для семьи: архивов Шереметевых и Вяземских, прекрасной библиотеки, большого собрания картин, естественно-исторического музея.