Побег из гарема
Шрифт:
Вдруг мощный взрыв сотряс корабль, и силой удара Джулианну бросило на пол. Движимая страхом, она метнулась к двери и непослушными пальцами стала дергать засов, пока тот наконец не подался. В тошнотворном ужасе уставилась она на зияющую дыру, которая образовалась там, где была каюта матери и дочери Франклин.
Джулианна вскрикнула от ужаса, когда до нее дошло, что миссис Франклин не стоит беспокоиться о том, что ее дочь попадет в руки врагов. Они обе стали жертвами пушечного взрыва. Никаких признаков обеих – ничего не осталось! Она закрыла лицо дрожащими руками, скорбя по двум
У Джулианны, однако, не было времени размышлять над жестокой судьбой других, потому что огонь уже пожирал деревянные перекладины над головой и быстро распространялся в ее сторону. Она помчалась по коридору, пытаясь убежать от надвигающейся преисподней, которая уже поглотила и ее каюту.
Паника еще больше обуяла ее, когда она приблизилась к сходням и услышала доносящиеся с палубы звуки битвы врукопашную. Джулианна приостановилась, взвешивая свои шансы на палубе в сравнении с пожаром, который ревел позади нее. Жар огня уже смыкался вокруг, и она с трудом могла дышать из-за дыма. Ей потребовалась лишь секунда, чтобы принять решение. Подхватив юбки, Джулианна побежала вверх по сходням.
Зрелище, представшее ее глазам, было еще ужаснее, чем она воображала. Желтое серное облако висело над палубой «Скарборо», и неподвижный воздух был наполнен едкой вонью пушечного дыма. Звуки сражения, лязганье металла о металл и умирающие мужчины – все это повергло ее в ужас. Американское судно кренилось и набирало воду. Было очевидно, что корабль тонет, но храбрый капитан и команда все равно продолжали сражаться против нескончаемого потока пиратов, которые хлынули на борт подбитого корабля.
От вида такого количества крови у Джулианны заболело сердце, и она боролась с приступом тошноты, сжавшим желудок. Мертвые и умирающие валялись, как тряпичные куклы, среди обломков сломанной мачты и путаницы веревок и парусов. Теперь надвигающееся пламя взмыло высоко в воздух, жадно пожирая «Скарборо».
Джулианне пришло в голову, что сегодняшний день будет ее последним днем на земле. Внезапно она подумала о своем нерожденном ребенке и почувствовала, как тяжелая длань печали опустилась на нее, словно черное облако. Ее малыш умрет прежде, чем сделает свой первый вдох.
Пойманная в ловушку между бушующим огнем, набирающим силу, и яростной битвой перед ней, Джулианна прижалась к ступенькам, ведущим на носовую палубу, всем телом дрожа от ужаса.
Глаза ее волей-неволей обратились на лица пиратов. Тогда как члены команды американского корабля были одеты в сдержанную синюю униформу, пираты были облачены в кричащее разноцветье малинового, желтого и пурпурного. Враги были темнокожими и грязными, и большинство имели усы и длинные, неухоженные бороды.
Джулианна не слышала шагов мужчины, который внезапно метнулся к ней из тени. Она почувствовала, как сильные руки потянули ее вперед, и тут же оказалась прижатой к вонючему телу.
Крик сорвался у нее с губ, когда пират перебросил ее через плечо и понес прочь. Она почувствовала, как он спрыгнул с палубы «Скарборо» и тяжело приземлился на борту одержавшего победу судна.
У Джулианны не было времени размышлять над своей судьбой, поскольку ее поставили перед каким-то бугаем, который отдавал приказы на непонятном ей гортанном языке. Ее грубо потянули вперед, и она поняла, что пират намеревается увести ее вниз. Бросив последний взгляд на «Скарборо», Джулианна увидела, что там никого не осталось в живых, чтобы спасти ее. Поврежденное судно поглощал огонь, и трудно было сказать, утонет ли оно вначале, или прежде будет уничтожено пламенем.
Ее повели по шатким сходням в темноту, где было почти нечем дышать от отвратительного запаха немытых тел и другой вони, ударившей в ноздри.
Слишком напуганная, чтобы ослушаться, она без возражений последовала за пиратом. Когда они спустились, должно быть, в самые недра судна, мужчина отомкнул камеру и грубо втолкнул ее внутрь. Все ее тело сотрясалось от страха, когда он ткнул в нее грязным пальцем и пробормотал какие-то слова, которых она не поняла. Потом он ушел и запер дверь, а она съежилась в углу, почувствовав некоторое облегчение, что избавилась от его пугающего присутствия.
Когда глаза ее привыкли к слабому свету, ей удалось разглядеть камеру. Ее пробрала дрожь страха, когда на глаза ей попались цепи, вделанные в стену. По крайней мере, ее избавили от унижения быть прикованной, как какое-нибудь животное. Пол был усеян соломой, а в углу лежали соломенные тюфяки. Ее передернуло при мысли, что камера, должно быть, кишит насекомыми.
Джулианна не позволяла себе думать, что будет с ней, иначе потеряла бы ту тонкую нить здравости, за которую еще цеплялась.
Теперь ее окутывала тишина, и это было даже более угрожающим, чем звуки сражения. Скорбь, которую она испытывала по пассажирам и команде «Скарборо», была почти невыносимой. Джулианна медленно опустилась на пол, жалея, что ей не было позволено умереть вместе с остальными. Она боялась, что гораздо худший, чем смерть, жребий ожидает ее и ее нерожденного ребенка в руках этих отвратительных пиратов!
Джулианна не собиралась спать, но страх и терзания измотали ее, она прислонилась спиной к стене и закрыла глаза, вскоре погрузившись в забвение.
Она не представляла, долго ли спала, но быстро проснулась, насторожившись, когда услышала звуки голосов, за которыми последовал скрежет ключа в замке.
Она поднялась на дрожащих ногах, когда несколько человек приблизились к ней. Один привлек ее внимание. По надменной манере держаться и властному голосу было понятно, что это капитан. На нем красовалась черная шляпа с плюмажем. Он был ненамного выше Джулианны, но очень толстый. Все в нем было темным: цвет лица, одежда, глаза и волосы.
В то время как один из пиратов держал факел, маленькие черные глазки капитана ощупывали тело Джулианны. Губы его сжались, когда он увидел, что их пленница беременна. Повернувшись к пирату с ним рядом, он что-то зло прорычал, потом снова перевел взгляд на Джулианну.
Когда же заметил, как она красива, широкая ухмылка смягчила угрюмое выражение его лица. Хотя и с сильным акцентом, его английский был отрывистым и отчетливым.
– Я капитан Биджапур. А кто вы?
Когда она не ответила, он продолжил: