Побег из «Школы искусств»
Шрифт:
– И что дальше? – спросил Виктор. Синицын посмотрел вверх. Августовское солнце стояло в зените, деревья почти не давали тени.
– Жарко, – сказал он. – Может, зайдем в дом? Там у меня вентилятор есть…
– Ты не хочешь больше говорить на эту тему? – спросил Черноусов.
– Больше всего меня выбило из колеи то, что кое-что мне все-таки удалось установить, – Синицын заговорил нарочито-безразличным тоном. – Даже после того, как дело у меня забрали. Просто по причине тугого хода бюрократической машины. Дело забрали, а на мои запросы и баллистическая, и патологоанатомическая лаборатории
– Ты меня нисколько не удивил, – сказал Черноусов. – Я ведь тебе говорил об этом еще десять лет назад.
– Да, – сказал Синицын. – Это я давно понял… – он снова замолчал, потом спросил, словно между прочим: – Что ты теперь собираешься предпринимать, господин мститель?
Виктор посмотрел на часы.
– Я обещал редактору навестить здешнее отделение Сохнута, – сказал он. – Пора, а то не успею. Вечером буду в гостинице.
– Где ты остановился?
– В «Москве».
– Та-ак… – пробормотал он. – И пробудешь ты у нас еще неделю…
– Может быть, на денек задержусь. Если дело того потребует.
– Понятно. Понятно… – чувствовалось, что Володя уже думает о чем-то другом. Виктор подождал немного, потом поднялся.
– Как тут до трассы выйти?
Володя посмотрел на гостя так, словно его только что разбудили. Черноусов махнул рукой:
– Ладно, найду. Пока, Володя…
У поворота на трассу Черноусов остановился и оглянулся. Синицын стоял в калитке и смотрел вслед приятелю. Его горластая собака прыгала вокруг, пытаясь привлечь внимание хозяина.
9
Виктор сидел в продавленном гостиничном кресле и смотрел телевизор. Показывали сессию Верховной Рады Украины. «Бардак такой же, как в нашем Кнессете, – подумал Виктор. – Только народу чуть больше». Израильские парламентарии в массе своей норовили сбежать из зала заседаний, и большинство выступающих обращали свои пламенные речи к пустующим креслам. Выглядело достаточно идиотски. Киевские же депутаты заполняли зал почти полностью. Но от этого впечатление было нисколько не лучше. Даже хуже. В разгар скучной и невнятной речи какого-то председателя колхоза, ныне – радетеля национального возрождения, в задних рядах вспыхнула потасовка.
Было часов около десяти вечера, на улице совсем стемнело. Черноусов оставил балконную дверь открытой, снаружи приятно тянуло легким прохладным ветерком, появившимся с заходом солнца. На столике возле кресла стояли две банки датского пива, купленные в киоске в вестибюле, и пачка сигарет.
Виктор понимал, что ему оставили совсем немного времени для принятия решения об отъезде. Отвратительное ощущение от того, что его собираются вновь бесцеремонно вышвырнуть из страны, мгновенно развеяло возникшую было наивную иллюзию перемен. Какая разница: тогда это сделал партийный чиновник, сейчас собирался повторить современный бандит, то есть, бизнесмен.
Виктор выпил пива, переключил телевизор
Он снова вспомнил Смирнова и встречу с Синицыным. Странно все-таки получалось. Судя по тому, что можно было понять о нынешней ситуации в СНГ, вряд ли Виктор действительно представлял какую-то угрозу – тому же Смирнову и иже с ним. Сначала Черноусов подумал: «Боятся свидетеля». Сейчас он и сам понял – чушь собачья. Свидетель? А куда он пойдет со своими показаниями? И что это за показания, выглядят как бред шизофреника. Иностранного к тому же. «Берем Кольский полуостров, наматываем на него колбасу и получается телевизор…» – Черноусов коротко засмеялся. Он вспомнил, как когда-то кто-то из его знакомых медиков поставил ему прослушать пластинку с записью шизофренического бреда. Запись начиналась как раз с этой фразы.
Нет, не боится Смирнов никаких показаний. Дело, скорее всего, исчезло в архивах КГБ, до него не добраться. Чего он так испугался? Неприятных воспоминаний? Корреспонденты кровавые в глазах… Смирнов мало похож на Бориса Годунова. Да и Черноусов на царевича Димитрия не тянет.
Зазвонил телефон. Виктор снял трубку.
– Виктор Михайлович? – спросил знакомый голос. – Я вот подумал: может быть, вы не поняли моего предложения?
– А что, было предложение? – спросил Виктор, стараясь по возможности говорить безразличным тоном. – В таком случае, похоже, я его действительно не понял.
– А предложение простое, – продолжил вице-президент «Юг-Финансы-2000». – Думаю, никакого резона вам нет встречаться с этим… как его… Ч-черт, отвратительная у меня память на имена.
– Странно, – заметил Черноусов. – Человек такие суммы инвестирует в деятельность вашей компании, а вы не помните его имени.
– Ну, дорогой мой, – засмеялся г-н Смирнов, – думаете, нас только один богатый иностранец инвестирует? Вовсе нет, мы ведь давным-давно перестали ходить с протянутой рукой, дескать – дайте, дайте.
– Да что вы говорите! – искусственно удивился Черноусов. – Очень интересная информация. К вам, похоже, в очередь записываются, да?
– Очередь, не очередь… Виктор Михайлович, не хотите ли улететь завтра? – спросил Смирнов деловым тоном. – Я все обеспечу. Билеты, транспорт до аэропорта. Компенсацию. Что скажете? Вообще-то у меня много дел, а сейчас я как раз мог бы заняться авиабилетами…
Виктор бросил трубку. Тут же раздался новый звонок.
– Пошел к черту!!. – заорал он в трубку. – Я…
– С ума сошел? – удивленно осведомился Синицын. – Жара подействовала?
– Извини… – пробормотал Черноусов, мгновенно остывая. – Тут до тебя кто-то… В общем, ошибся номером.
– Да? – с сомнением в голосе спросил Синицын. – Однако, нервы у тебя ни к черту…
– Все нормально, – бодро сказал Виктор. – Все в порядке.
– Ладно, – Володя секунду помедлил. – Ты как – спать не собираешься?
– Нет.
– Надо бы встретиться. Прямо сейчас.
– Где?
– Вообще-то я внизу. Спустишься?