Побег от прошлого
Шрифт:
Саю и Ниа большую часть времени проводили с родителями Саю. Сами понимаете, их отношения вполне к этому располагают. О прискорбном состоянии здоровья Нейта они явно предпочитают не думать, и это правильно. Может, случится чудо, и смерть обойдет его стороной. Ведь, говорят, положительные эмоции здорово этому способствуют. Относительно знаний Ниа о тайне личности Миками Теру мы говорили после случившегося всего один раз, и тогда он выдал нам весьма убедительный аргумент, с которым так просто не поспоришь.
– Я никому не сказал, кем ты являешься на самом деле, - сказал он Бейонду,
Бог равнодушия, что с него взять. Но, главное, что в нужный момент он все же пришел нам на помощь. А упрекать его за столь длительное молчание глупо и бесполезно – у каждого из нас свои тараканы в голове. Не исключено, что он знает еще пару-тройку тайн других людей, имеет на это право.
Что до меня, Эля и Бейонда, то мы еще толком не определились, чем будем заниматься после учебы. В конце концов, Эль уже закончил последний пятый курс обучения, а я, если это понадобится, без малейшего сожаления могу бросить Университет. Единственное, на чем мы сошлись во мнениях, так это в том, что нам просто позарез следует снова слетать в Лондон. На этот раз всем троим. Но если Ватари захочет, то можно взять и его. Ватари, кстати, полностью оправился после комы и вновь стал прежним жизнерадостным человеком, жизненная сила которого просто бьет ключом.
Но все когда-то заканчивается, так что подошли к концу и наши японские каникулы. В Кембридж возвращались, стараясь делать вид, что ничего тут не происходило, и вообще, что мы просто уезжали отдохнуть.
«Пенбер&Пенбер» отлично сработали – свое дело детективы хорошо знали. Судебное разбирательство по делу Гарвардского палача было закончено и, согласно приговору суда, остаток своей жизни Миками Теру проведет на принудительном лечении. Судебный эксперт пришел к выводу, что вменяемым подсудимого считать попросту нельзя, так что вариант тюрьмы и смертной казни был невозможен. Что ж, это даже как-то успокаивает. Не хотелось бы, чтобы из-за нас казнили невиновного. А так ему хотя бы будет оказана медицинская помощь. Конечно, не исключен и тот факт, что однажды он придет в себя, и тогда полиция возьмется уже за нас, но я совершенно не беспокоюсь по этому поводу. И даже не знаю, почему. Наверное, невозможно всерьез бояться туманного будущего, когда побывал на краю смерти.
Наверное, сейчас стоит с головой уйти в учебу и подготовку к предстоящим экзаменам. Стоит поскорее насколько возможно выбросить из головы весь этот кошмар. Наверное, тогда жизнь снова станет легкой и непринужденной. Наверное…
Солнце стоит в самом зените, когда мы идем через центральный парк, возвращаясь с тренировки по плаванью. Братья сказали, что это никуда не годится, что я не умею ни плавать, ни толком постоять за себя и не отстали до тех пор, пока я не записалась в бассейн. А чтобы мне было не так скучно тренироваться, последовали моему примеру. Тренировки, впрочем, мне пока не слишком помогают – я все равно иду ко дну камнем, но все же не оставляю надежду это исправить.
Так что сейчас Бейонд выговаривает мне, что, по его мнению, я совершенно безнадежна, а Эль, наоборот, пытается
– Да? – спрашиваю я, взяв трубку.
– Добрый день, мисс О’Хара, - доносится из телефона приветливый голос Рея Пенбера.
Давненько мы не говорили, приятная неожиданность. После того случая на заводе, когда Бейонд спас Наоми от разъяренного Миками, детективы стали нашими хорошими друзьями. Братья иногда помогали им в их расследованиях, да и вообще Рей и Наоми оказались очень интересными людьми, с которыми приятно проводить время, но только при условии, что они не пытаются найти улики, доказывающие, что ты виновен в массовых убийствах. Как это было раньше. Правда, в последнее время они были вынуждены уехать в Лос-Анджелес по каким-то своим делам. Выходит, вернулись?
– Добрый день, мистер Пенбер, - отзываюсь я, и Эль с Бейондом одновременно поворачиваются ко мне, прекращая свой бессмысленный разговор. Ну, а как же? Вдруг у Рея есть новое интересное дело? – У вас что-то серьезное? Или вы просто звоните, чтобы поздороваться? И как там Наоми-сан?
– О, она еще в Лос-Анджелесе, - отвечает он, а потом вдруг резко оставляет приветливый и легкомысленный тон. – А я звоню вот почему. Помнится, Эль, перед тем, как вы уехали в Японию попросил меня покопаться в данных Скотланд-Ярда и посмотреть, какие там есть данные на Кэти Киланес. И у меня до позавчерашнего вечера все не доходили до этого дела руки.
– И? – не своим голосом, интересуюсь я, чем явно беспокою братьев. И одновременно с этим чувствую, как по спине бежит неприятный холодок. Неужели что-то не так? Неужели кошмар еще не закончен?
– Понимаете, все дело в том, что мистер Вамми был твердо уверен, что у девушки, давшей ему конфеты, на руке был шрам, - говорит Рей. – Но, по заключению патологоанатома, подобных шрамов не было обнаружено на руке Кэти Киланес.
Заслушавшись Рея, я даже не сразу чувствую, как мой правый бок пронзает резкая боль. Понимаю, что что-то не так, лишь когда у меня подкашиваются колени, и я падаю на асфальт. Ничего не понимая, я неосознанно тянусь рукой к источнику боли и лишь судорожно вздыхаю, когда вижу заляпанную кровью ладонь. Моей кровью! А упавший рядом со мной телефон продолжает, как ни в чем ни бывало, вещать голосом Рея:
– А вчера пришел ответ на мой запрос в Скотланд-Ярд и, оказывается, до этого мы не видели всей картины целиком. У Джейсона и Жанны Киланес была не одна дочь. У них были сестры-близнецы. И вторую из них звали…
– Мария, - шепчу я до того, как он произносит это имя.
Потому что теперь и я вижу всю картину целиком. Потому что я вижу стоящую недалеко от нас женскую фигуру.
– Мария Коллинз…
Все еще не до конца осознавая происходящее, я слышу звуки выстрелов, вижу, как падают рядом со мной братья. И безмолвный крик застревает у меня в горле. И я отчаянно качаю головой. Этого просто не может быть! Как мы могли упустить это?! Как?..