Побег стрелка Шарпа. Ярость стрелка Шарпа
Шрифт:
– Темень, сэр. Просмотрел ступеньку и… вот…
– Надо быть внимательнее, Шарп. – Лоуфорд наклонился к свече, чтобы прикурить сигару. – Похолодало, да? – Он подождал ответа, но Шарп упорно молчал, и полковник вздохнул. – Хотел поговорить с вами… – он затянулся, выпустил струю дыма, – о новых офицерах. Как Айлифф? По-моему, неплох, а?
– Он еще только прапорщик, сэр. Продержится годик, может, и подрастет.
– Мы все когда-то были прапорщиками, а посмотрите, какие могучие дубы вырастают из крохотных желудей.
– Он еще слишком маленький желудь.
– Его отец,
– Я за ним присмотрю, сэр.
– Не сомневаюсь. – Лоуфорд попыхтел сигарой. – А как насчет Корнелиуса?
– Корнелиуса? – переспросил Шарп, затягивая время, чтобы обдумать ответ.
Он прополоскал рот бренди, сплюнул, потом выпил. Стало вроде бы полегче.
– Да, как дела у Корнелиуса? Надеюсь, пришелся ко двору?
– Ему еще много чему надо научиться, – осторожно сказал Шарп.
– Конечно надо. Конечно. Но я хотел, чтобы он был именно при вас.
– Почему, сэр?
– Почему? – Прямой вопрос застиг Лоуфорда врасплох, но уже в следующий момент полковник помахал сигарой, как бы говоря, что ответ очевиден. – Думаю, он отличный парень. К тому же, буду откровенен с вами, Шарп, я не уверен, что Ноулз обладает необходимыми для стрелкового командира качествами.
– Он хороший офицер, – не согласился Шарп и покачал головой, о чем тут же пожалел – боль от ребер ударила прямо в сердце.
– Несомненно, несомненно! – торопливо уверил его Лоуфорд. – И характер замечательный. Но стрелки ведь ребята ушлые, верно? Вы – выжлятники! Я хочу, чтобы легкая рота была отважной, дерзкой, наглой! Агрессивной! Умной! Чтобы люди на лету все ловили! – Перечисление необходимых стрелку качеств сопровождалось ударами кулаком по столу, отчего стаканы и приборы каждый раз подскакивали и дребезжали. Впрочем, поняв, очевидно, что ум плохо сочетается с наглостью и агрессивностью, Лоуфорд остановился. Секунду-другую он молчал, подыскивая какое-то более подходящее слово, затем продолжил, так его и не найдя: – На мой взгляд, у Корнелиуса все эти качества есть, и я рассчитываю, что вы их в нем проявите. – Полковник снова взял паузу, но реакции Шарпа не последовало, и он заметно растерялся. – Суть дела в том… В общем, ему кажется, что вы его недолюбливаете.
– Так многие считают, – проворчал Шарп.
– Неужели? – Лоуфорд изобразил удивление. – Хотя… наверное, да. Не все ведь знают вас так хорошо, как я. – Он затянулся. – А вы скучаете по Индии?
– Индия… – Вопрос мог содержать в себе подвох, и Шарп осторожничал. Когда-то, когда Лоуфорд был еще лейтенантом, а он сам рядовым, они вместе служили в Индии. – Вообще-то, мне там нравилось.
– В Индии немало полков, где требуются опытные офицеры, – как бы между прочим заметил Лоуфорд, и Шарп понял – его предали. Слова полковника могли означать только одно: от него хотят избавиться. Он промолчал, а Лоуфорд как будто и не заметил, что сказал что-то обидное. – Значит, я могу уверить Корнелиуса, что все в порядке?
– Так точно, сэр, – подтвердил Шарп и поднялся. – Мне надо идти, сэр. Хочу проверить пикеты.
– Конечно, ступайте и проверьте, – не скрывая разочарования исходом разговора, бросил Лоуфорд. – Нам нужно почаще общаться.
Шарп натянул помятый кивер и вышел из палатки в туманную ночь. Перебравшись через вершину, он стал спускаться по восточному склону. Далеко внизу растянулись размазанной цепочкой огни французского лагеря. Пусть приходят, думал он. Пусть лезут. Его распирало от злости, и злость эта требовала выхода. Не убил Феррагуса, так отвести бы душу на лягушатниках. За спиной послышались шаги, но Шарп не обернулся:
– Что нового, Патрик?
– А что с вами, сэр? – Харпер, должно быть, увидел капитана у палатки Лоуфорда и последовал за ним оттуда.
– Чертов Феррагус. С ним были еще двое.
– Хотели вас убить?
Шарп качнул головой:
– И им это почти удалось. Если бы не профосы…
– Профосы! А я-то ломал голову, зачем они нужны! И как мистер Феррагус?
– Я ему врезал, но слабо. Он меня отделал. Сильно отделал.
– А полковнику что сказали?
– Что упал.
– Тогда я так ребятам и объясню, когда они увидят утром, что вы краше, чем всегда. И уж завтра мистера Феррагуса мы не пропустим. Думаете, вернется?
– Нет, удрал.
– Ничего, мы его найдем, сэр. Обязательно разыщем.
– Только не завтра. Завтра будем заняты. Майор Хоган считает, что лягушатники полезут утром.
С этой приятной мыслью они и сели у палатки, слушая доносящееся со стороны невидимого в темноте лагеря пение. Где-то гавкнул пес, его тут же поддержали десятки других, что вызвало сердитые окрики. Постепенно лай утих, собачонки унялись, и только одна продолжала надрываться, пока кто-то не принял решительные меры. Сухой треск мушкета или пистолета – и тишина.
– Давно пора, – пробормотал Харпер.
Шарп молчал, глядя на расплывающиеся в тумане пятнышки далеких костров.
– Так что будем делать с мистером Феррагусом? – спросил сержант. – Не спускать же такое с рук?
– Если проиграем завтра, – ответил Шарп, – то отступать будем через Коимбру. Он там живет.
– Тогда мы его там и найдем, – кивнул Харпер. – И воздадим по заслугам. А если победим? Куда тогда?
– Бог его знает. – Шарп кивнул в сторону скрытой туманом долины с тысячью огоньков. – Наверное, пойдем за этими гадами в Испанию. Будем там драться.
И драться, и драться, и драться. Месяц за месяцем, год за годом, до скончания времен. Но начнется это завтра с того, что шестьдесят тысяч французов попытаются взять хребет.
Завтра.
Маршал Ней, заместитель командующего французской армией, пришел к выводу, что на хребте собрались все неприятельские силы. Костров не было, ничто не выдавало их присутствия, но Нею это и не требовалось. Он знал, что они там. Солдатское чутье. Затаились. Приготовились. Только и ждут, что французы полезут вверх – навстречу смерти. А почему бы и не доставить им такое удовольствие? Бросить вперед «орлов», и пусть порубят этих мерзавцев на рагу. К сожалению, сам Ней такое решение принять не мог, а потому он вызвал адъютанта, капитана Д’Эсменара, и приказал разыскать маршала Массена.