Побег в невозможное

Дальский Алекс

— Да не думаю я ничего, — пожал плечами Игорь. — Вы спросили — я ответил.

— В общем-то, мне наплевать, — Лось неожиданно сменил тон и заговорил почему-то шепотом. — Ситуация такая. В Штаты сейчас только две дороги. Одна — через Эстонию, через демилитаризованный сектор, вторая — через Гонконг: сначала до Канады, а затем из Ванкувера в Сиэтл или из Виндзора в Детройт. Так что сами решайте.

— Да нам-то — без разницы, Олег Витальич, — снова заговорил Беня. — Нам лишь бы поскорее.

— Поскорее, говоришь?! Что, гад, не терпится соевых котлет отведать? Или,

может, веру нашу православную решил сменить? А?! Я ведь могу вам и здесь «санаторий» устроить, если уж так невтерпеж… — Лось вдруг замолчал и некоторое время рассматривал прохожих за окном. — Короче, смотрите: в Эстонию — мы хоть завтра, да и там проблем никаких: америкашкам разрешили беженцев из «зоны безопасности» вывозить, вместе с миротворцами. Оттуда каждый день — рейс на Вашингтон.

Но вот по прилёту в Штаты вас могут запросто отправить в лагерь для перемещенных лиц. На пару месяцев, для проверок. Так что, я думаю, через Гонконг, всё-таки, быстрее получится.

— Хорошо, значит, через Гонконг, — согласился Беня. — А когда…?

— Когда… Так, ты распишись вот здесь и здесь, — Лозовой достал из портфеля ещё несколько листков бумаги и протянул их Игорю. — Завтра, после обеда, привезу новый паспорт с филиппинской визой, командировочное в Манилу и билет на рейс с дозаправкой в Гонконге. В тамошнем аэропорту покажешь «Еврокард» беженца — качество приличное! — и пересядешь на любой рейс до Торонто или Ванкувера. Всё ясно?

— Подождите, — Игорь пробежал глазами документы и повернулся к «топору». — Это же отказ от гражданства.

— Ну да, — кивнул тот. — Отказ, подписка о неразглашении и договор о сотрудничестве. Всё как положено. Подписывай и вали.

— Прямо сейчас?

— А когда? — хохотнул Лось. — Слышь, Вениамин! Твой приятель что, думает, мы тут в игрушки играем?

— Но, Олег Витальич, — покачал головой Беня. — Родину терять — всегда трагедия.

— А знаешь, что я скажу тебе, мой друг? — сощурился «топор». — Вы её и так уже потеряли. В пояс мне поклонитесь, что живых вас, гадов, отпускаю. Ох, как устанут Дума да Государь с вами, гнидами уголовными, возиться да как велят вас вырезать, сволочей, в одночасье…

— Подписал. Вот, возьмите, — Игорь протянул бумаги Лозовому.

— Ага. Ну, вот и славно. А ты говоришь — трагедия, — Лось подмигнул Бене и взялся за ручку дверцы. — Значит, завтра, Вениамин, приедешь сюда к шести — я постараюсь не опоздать. Только приезжай один. На кой чёрт мне твой дружок?

И кстати. Имей в виду, братец, — он снова посмотрел на Игоря. — Ты можешь забыть Родину, но Родина тебя никогда не забудет. Вот так. Ну, всё, бывайте, гадёныши.

Он выбрался из машины, опять с силой хлопнув дверцей.

Какое-то время они сидели молча и разглядывали играющих во дворе подростков. Неожиданно пошел дождь.

— Не думал я, что это когда-нибудь произойдет, — задумчиво произнес Игорь. — Да ещё вот так, за пять минут, сидя в машине… Ну, что застыл? Поехали.

— М-да… — протянул Беня, заводя двигатель. — А я, честно говоря, немного нервничал.

— Из-за чего?

— Да

мало ли. Вдруг ты не станешь подписывать. Лёнчик деньги на это потратил, мне сказал, чтобы я с тобой поговорил, подготовил… А ты как-то легко всё… Почему?

— Легко? — усмехнулся Игорь. — Тебя что, и правда, это удивляет?

— Ну да. Это же не сигарету затушить. Шутка ли — отказ от гражданства!

— Бумажки покупаются и продаются, но выбор у человека остается всегда. Неужели ты всерьёз полагаешь, что этот упырь с портфелем может лишить меня выбора?

— Да, но «топоры»…

Джип миновал арку и снова оказался на вечерней, теперь уже залитой дождем, московской улице.

С наступлением вечера город стремительно наполнялся светом — всё вокруг мигало и переливалась разноцветными неоновыми огнями и световыми инсталляциями.

Казалось, что жизнь в столице начинает пробуждаться только сейчас: пёстрая вечерняя толпа постепенно заполоняла собой тротуары, оживали многочисленные уличные кафе, а вдоль обочин выстраивались вереницы ярко раскрашенных «пежо», «роверов» и «линкольнов» городского такси.

Открыв окно, Игорь подставил лицо ветру и с наслаждением вдыхал тёплый весенний воздух.

— Эх, Беня, Беня… Неужели ты думаешь, что какие-то гоблины — будь они хоть трижды «топоры» — смогут отнять у меня Родину?

5

Путешествие из Москвы через Гонконг в Ванкувер, состоящее из целой серии перелётов, Игорь запомнил не очень хорошо, во многом благодаря таблеткам детраптена, которые вручил ему Беня.

— Крепче спишь — быстрее долетишь, — приговаривал он, провожая Игоря в Домодедово на рейс до Красноярска. — Главное, не бери коньяк, а то развезёт, и прозеваешь пересадку.

Сам Беня летел в Канаду прямым рейсом из Москвы, так как ещё четыре года назад получил статус перманент-резидента этой гостеприимной северной страны, обучаясь на «компьютерном» факультете в Университете Торонто.

— Иногда мне кажется, — вздохнул Игорь, — что я уже никогда от тебя не избавлюсь. Выходит, ты окажешься в Ванкувере на сутки раньше, чем я?

— Ну да, окажусь. И смогу тебя встретить, — невозмутимо отвечал Вениамин. — К тому же, мне нужно успеть кое с кем договориться о твоем «трудоустройстве» на территории Канады — без этого тебя не впустят в Штаты. Даже по твоей, хе-хе, фальшивой «еврокарте»…

— Верёвкин Кузьма Адольфович, — скривился Игорь, вспомнив имя на документе. — Этот Лось оказался ещё большей сволочью, чем я думал. Он что, не мог мне нормальные имя-фамилию подобрать?

— Да не обращай внимания, — отмахнулся Беня. — Это он шутит так.

— Шутит. Я бы таких шутников… Ну что, Сергеич, удачного мне полёта?

— Давай, ни кашляй.

Впрочем, «кашлянуть» всё-таки пришлось.

Уже в самом конце путешествия, стоя на эскалаторе паспортного контроля в международном аэропорту Ванкувера, Игорь вдруг подумал, что весёлый фэесбешник Лозовой мог запросто «подшутить» над ним ещё раз: подсунуть просроченную «еврокарту» или вбить на кристалл чужие отпечатки.